Дочь Лемешева о нищенском детстве, сумасшедших поклонницах и женах великого отца

«Папины поклонницы буквально теряли разум! Когда в Большом пел кто-то из тех, кого они считали его конкурентом, эти женщины срывали спектакли, свистя и мяукая».
Записала Анжелика ПАХОМОВА
|
30 Октября 2013
Сергей Лемешев
Сергей Лемешев
Фото: РИА «НОВОСТИ»

«Папины поклонницы буквально теряли разум! Когда в Большом пел кто-то из тех, кого они считали его конкурентом, эти женщины срывали спектакли, свистя и мяукая. А мою маму, оперную певицу Ирину Масленникову, они чуть не убили прямо на сцене, сбросив на нее с верхнего яруса два мешка медяков», — рассказывает Мария, дочь великого оперного тенора.

Фанатичных поклонниц звезд и поныне иногда называют «сырихами».

Это прозвище вошло в обиход благодаря магазину «Сыр», стоявшему на углу улицы Горького — нынешней Тверской — и Георгиевского переулка, недалеко от квартиры, где жил Сергей Яковлевич Лемешев. В «Сыр» «лемешистки», круглосуточно дежурившие у подъезда своего кумира, по очереди бегали греться в холодную погоду, там же происходил и обмен сведениями о малейших подробностях жизни оперного певца, в том числе — его планах на день. Таких информированных и агрессивных поклонниц, как у Лемешева, не было ни у кого за всю историю Большого театра — кроме, пожалуй, Ивана Козловского. С его фанатками, звавшимися «козловитянками», «лемешистки» частенько устраивали жестокие потасовки, доходило даже до судебных разбирательств. Доставалось от поклонниц Лемешева и его единственной дочери Марии (ныне солистке Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского), с которой мы встретились, чтобы побеседовать о ее легендарном отце.

«ЛЕМЕШИСТКИ» ДОВОДИЛИ ОТЦА ДО ИСТЕРИКИ

«Гуляем мы как-то с подругой, а «лемешистки» сзади шеренгой — прямо на пятки наступают.

Мария Лемешева, солистка Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского
Мария Лемешева, солистка Камерного музыкального театра имени Бориса Покровского
Фото: КАМЕРНЫЙ МУЗЫКАЛЬНЫЙ ТЕАТР ИМЕНИ БОРИСА ПОКРОВСКОГО

Я делаю вид, что ничего не вижу, а подружку мою просто колотит от страха. Шепчет мне: «Что происходит?» Я спокойно отвечаю: «А ничего не происходит» — и делаю шаг назад, надавливая каблуком на чью-то ногу... И все — преследовательниц и след простыл. Бросились врассыпную по улице Горького. Они считали, что у меня плохой характер, раз я с ними не разговариваю. А зачем мне было разговаривать с сумасшедшими хулиганками? Например, собираюсь я в школу, выхожу из подъезда, а они в меня камни кидают.

«Поклонницы Лемешева покупали квартиры в доме напротив папиного на Тверской — чтобы подсматривать за его окнами в подзорную трубу»
«Поклонницы Лемешева покупали квартиры в доме напротив папиного на Тверской — чтобы подсматривать за его окнами в подзорную трубу»
Фото: PHOTOXPRESS.RU

А мою маму, оперную певицу Ирину Масленникову, «лемешистки» чуть не убили прямо на сцене, сбросив на нее с верхнего яруса два мешка медяков. Когда в Большом пел кто-то из тех, кого они считали папиным конкурентом, эти женщины срывали спектакли, свистя и мяукая. А на спектаклях самого папы плакали навзрыд, особенно на «Онегине», где папа исполнял арию Ленского. Кстати, когда Онегин убивал Ленского, «лемешистки» уходили и ползала пустело.

Всенародное увлечение оперой — такая же примета довоенного времени, как, скажем, переполненные трамваи, на подножках которых люди висели гроздьями. Совершенно нормальным делом считался приезд какого-нибудь лектора-музыковеда на фабрику — рабочие тогда битком набивались в зал.

«В Лемешеве было все: мужская красота, человеческое и сценическое обаяние. Но главное — сумасшедший тембр голоса, из-за которого его обожательницы сходили с ума и даже попадали в больницу»
«В Лемешеве было все: мужская красота, человеческое и сценическое обаяние. Но главное — сумасшедший тембр голоса, из-за которого его обожательницы сходили с ума и даже попадали в больницу»
Фото: ИТАР-ТАСС

Да и билеты в Большой были доступны даже студентам. Место в первом ряду обходилось всего в три рубля, что уж говорить о галерке. Словом, опера сама по себе владела умами и сердцами людей. Ну а Лемешев — тем более. Ведь в нем было все! Мужская красота, человеческое и сценическое обаяние, вокальное искусство. Но главное, наверное, совершенно сумасшедший тембр голоса. Однажды папа познакомился с главврачом психиатрической клиники, и тот рассказал: «У меня в больнице целое отделение для ваших поклонниц. Они в таком состоянии, что их уже просто нельзя не госпитализировать. А знаете, в чем дело? Мы провели исследование и выяснили, что тембр вашего голоса воздействует на женщин эротически».

Особо состоятельные «лемешистки» специально покупали квартиры в доме напротив нашего и круглосуточно подсматривали за нашими окнами в подзорную трубу.

Первый сценический опыт Лемешев получил в школе для одаренных крестьянских детей. 1917 г.
Первый сценический опыт Лемешев получил в школе для одаренных крестьянских детей. 1917 г.

Один раз они всю лестницу, от первого до шестого этажа, уставили корзинами с цветами! Обнаружила я это только потому, что лифт был занят, и я побежала домой по лестнице. А так никто и не узнал бы про цветы. Помню, я тогда подумала, что есть и положительные стороны у славы…

Конечно, стоило папе выйти на улицу, поклонницы следовали за ним по пятам, таская с собой патефон, откуда по всей округе разносилась ария герцога из «Риголетто» в его исполнении: «Сердце красавиц склонно к измене». Вроде бы ничего особенного — «лемешистки» просто шли за ним, даже не пытаясь заговорить. Но это доводило папу до истерики! Только представьте: куда бы вы ни направились, за вами постоянно следует толпа. Кому это понравится? К тому же стоило ему где-то снять верхнюю одежду — в театре ли, в гостях или в официальном учреждении, — его галоши и шляпы мгновенно похищались, а потом разрезались на крошечные кусочки и делились между «лемешистками».

В дни репетиций вокруг Большого театра собиралась толпа, и напрасно папа старался выходить всякий раз из другого подъезда (благо в Большом театре служебных выходов много) — поклонницы каким-то внутренним чутьем угадывали, откуда он появится. Допустим, одной даме было мистическое видение, что Лемешев вот-вот выйдет через третий подъезд, и все бросались туда. И он действительно вскоре там появлялся, надеясь прошмыгнуть к автомобилю незамеченным. А в результате натыкался на толпу, причем кто-то из девушек еще и падал в обморок от счастья.

Студент Московской консерватории. 1920-е гг.
Студент Московской консерватории. 1920-е гг.
Фото: РГБИ

Были, впрочем, среди папиных поклонниц и очень интеллигентные, симпатичные женщины. Помню, Елена Георгиевна Невежина занимала высокий пост в Архитектурном управлении Москвы. Она познакомилась с папой, преподнеся ему поэму собственного сочинения под названием «Лемешиада», и так попала в узкий круг из шести папиных поклонниц, вхожих в наш дом. Вообще, папа старался относиться к своим обожательницам с пониманием и уважением. Избегая прямого контакта, он считал своим долгом хотя бы парой строк отвечать на каждое письмо, которое приходило ему по почте. На каждое! И это при том, что он всю жизнь страдал от своей популярности, из-за которой не мог позволить себе просто взять авоську и пойти в магазин за продуктами. Папу тяготило не только внимание — он в принципе плохо переносил толпу. Он ведь с детства привык целыми днями находиться один, да еще и не в городе, а в деревне…

50 КИЛОМЕТРОВ ПЕШКОМ

Папа родился в 1902 году в деревне Старое Князево Тверской губернии в очень бедной крестьянской семье.

Родители, Акулина Сергеевна и Яков Степанович, были люди простые, необразованные. Детей у них родилось много, но выжили всего двое — мой папа и его младший брат Алексей. Дедушка умер, когда папа был еще маленький, и бабушка осталась с двумя детьми одна. Папе пришлось рано начать ей помогать — ловить рыбу, собирать грибы. В лесу он привык часами бродить один… Бабушка целыми днями работала. Нищета была страшная! Папа рассказывал, что однажды осенью соседка подарила ему старых тряпок на онучи, иначе пришлось бы всю зиму проходить босиком.

«После выхода фильма «Музыкальная история» об отце узнала вся страна»
«После выхода фильма «Музыкальная история» об отце узнала вся страна»
Фото: РГБИ

А после революции недалеко от их села открыли художественно-ремесленную школу-мастерскую для одаренных крестьянских детей, и там образовался любительский кружок, где молодежь ставила спектакли. Там папа получил первый сценический опыт. Разве это возможно было при помещике? Кстати, папа всю жизнь считал, что советская власть дала ему все, и если бы не революция, так и сидел бы он малограмотным и нищим. Что же касается пения, то папа пел всегда, сколько себя помнил. Между прочим, в его деревне у многих были прекрасные голоса — и у молодых, и у стариков. Мы двадцать лет назад купили там дом, и я слышала, как они поют. Но это еще не самое удивительное. Вы бы послушали, как они говорят! Изъясняются по-русски лучше, чем мы с вами, — абсолютно грамотно, никаких говорков, никаких неправильных ударений!

«Каждый раз, когда папа исполнял партию Ленского — а за свою жизнь он сделал это 501 раз, — поклонницы плакали навзрыд»
«Каждый раз, когда папа исполнял партию Ленского — а за свою жизнь он сделал это 501 раз, — поклонницы плакали навзрыд»
Фото: ИТАР-ТАСС
«На первый большой гонорар в 175 рублей папа построил дом в Князево для матери и брата Алексея».1930-е гг.
«На первый большой гонорар в 175 рублей папа построил дом в Князево для матери и брата Алексея».1930-е гг.
Фото: РГБИ

Помню, одна женщина, увидев, как я вскапываю грядку, обратилась ко мне: «Ангел мой! Отчего же ты левой ногой на лопату наступаешь, а не правой?» А я-то раньше удивлялась: откуда у папы, выросшего в деревне, такие мягкие манеры, такая безупречная речь!

Огромную роль в папиной судьбе сыграл инженер-архитектор Николай Квашнин — заведующий школой и бывший владелец усадьбы, в которой она размещалась. Выпускник Российской Императорской академии художеств, Квашнин участвовал в строительстве московской гостиницы «Метрополь», Третьяковской галереи и многих других столичных достопримечательностей. Интеллигент, поэт и страстный театрал, он сразу отметил папин голос и пригласил одаренного юношу в свой дом, где всегда царила творческая атмосфера, ставились любительские спектакли, проводились концерты.

«В нашем доме о Козловском я ни разу не слышала ни одного плохого слова. Слухи, что они с отцом враждовали, — легенда»
«В нашем доме о Козловском я ни разу не слышала ни одного плохого слова. Слухи, что они с отцом враждовали, — легенда»
Фото: РГБИ

Супруга Квашнина, имевшая музыкальное образование, стала давать папе уроки. Эта чета и познакомила отца с настоящей оперной музыкой. От Квашниных он с удивлением узнал, что, оказывается, пению нужно учиться и что наука эта «мудреная»: то дыхание подводит, то мышцы горла напрягаются, то язык мешает. Кстати, учиться пению папа начинал вместе с братом Алексеем — Квашнины считали, что у того голос даже посильнее. Но Алексею быстро это надоело, и он предпочел жениться и заняться хозяйством. Много лет спустя, уже будучи солистом Большого театра, папа попросил прослушать его брата (заметьте — не устроил в театр, а просто попросил прослушать!). И Алексей Лемешев продемонстрировал такой великолепный природный голос, что его приняли в труппу Большого! Но терпения для систематической работы опять не хватило, и мой дядя уехал обратно в деревню.

А вот у папы желание стать артистом было огромным.

С пятой и последней женой Верой Кудрявцевой. 1954 г.
С пятой и последней женой Верой Кудрявцевой. 1954 г.
Фото: РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КИНОФОТОДОКУМЕНТОВ

Однажды оно погнало его из родной деревни в Тверь — зимой, в мороз. Я представить себе не могу, во что он тогда был одет и как вообще дошел — это ведь пятьдесят километров пешком! Целью его было показать себя публике, где-нибудь выступить. И вот он пришел в городской клуб и с порога заявил его руководителю — певцу, композитору и капельмейстеру местного гарнизона Красной Армии Николаю Михайловичу Сидельникову: «Хочу у вас спеть!» Его прослушали и ответили: «Пожалуйста!» Вот какие были люди… После успешного выступления — публика в него просто влюбилась — папа проделал тот же трудный путь обратно в деревню. Весной он поступил в кавалерийское училище Твери, курсанты которого обеспечивались формой, питанием и стипендией, а через полтора года, заручившись рекомендательным письмом от командования, успешно прошел прослушивание в Московской консерватории.

Первое время, как начинающий артист, папа зарабатывал еще совсем мало, ходил по Москве в кавалерийской шинели — больше ничего из верхней одежды у него не было. Но разве такие мелочи могли омрачить его огромное счастье? Папа учился с упоением.

А в 1924-м он уже поступил в студию Станиславского, где впервые стал работать над партией Ленского. Всего он за свою жизнь исполнил эту арию в спектакле «Евгений Онегин» 501 раз. И все равно перед каждым выступлением много репетировал. Помню, папе было уже лет шестьдесят, а он вдруг принялся каждый день по нескольку раз петь одну маленькую фразу из партии Ленского.

Я удивилась: «Пап, что ты пристал к этой фразе? Зачем мучаешься?» А он отвечает: «Мне не нравится, как я ее пою».

С КОЗЛОВСКИМ НЕ ВРАЖДОВАЛ, НО И НЕ ДРУЖИЛ

Его учитель в консерватории Иван Соколов помог папе устроиться в Большой театр — он прошел прослушивание и был принят в труппу. Но его предупредили, что сначала будут давать только маленькие роли. И тогда он огорошил дирекцию таким заявлением: «Я уже подписал контракт со Свердловской филармонией, где буду петь главные партии. А к вам приеду лет через пять». И действительно, папа работал сначала в Свердловске, потом в Харбине и Тбилиси и только в 1931 году стал солистом Большого театра уже на очень хороших условиях.

Дочь Ивана Соколова Наталья стала первой папиной женой. Потом он женился на Алисе Багрин-Каменской, с которой познакомился в доме тестя. Она была старше папы на пять лет. Этот брак тоже распался. Как раз в тот период благодаря выходу на экраны фильма «Музыкальная история» отец приобрел большую известность. Именно тогда о нем узнала вся страна, тогда же собралась и армия поклонниц. А с моей мамой папа познакомился в военное время. Мама тогда была совсем молодой артисткой — недоучившись в консерватории из-за войны, она попала в Большой театр в 24 года. В жизни отца мама появилась в очень трудный для него период, когда он тяжело болел, фактически умирал от туберкулеза легких. Считая, что выступать на сцене он все равно уже не сможет, папа совершенно смирился со своей участью. Наверное, так бы и умер, если бы не мамина поддержка.

«Мамина любовь помогла папе пережить сложнейший этап в жизни, когда врачи запретили ему выступать из-за болезни легких»
«Мамина любовь помогла папе пережить сложнейший этап в жизни, когда врачи запретили ему выступать из-за болезни легких»
Фото: РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КИНОФОТОДОКУМЕНТОВ

Спас его искусственный пневмоторакс — иными словами, отключение пораженного легкого. После этого врачи запретили папе выступать, но он не послушал совета и продолжал петь на одном легком — сначала не более чем в одном-двух спектаклях в месяц, через несколько лет — уже в трех-четырех. Мамина любовь помогла ему пережить этот сложнейший этап его жизни.

Их роднила одержимость своей профессией, которая была на первом месте и у мамы, и у папы. Они постоянно пропадали в театре и не ставили это друг другу в упрек. Обычно у артистов нет времени на детей. Думаю, я была случайным, но очень дорогим подарком для своих родителей. С первых дней папа начал проявлять просто изумительное отношение ко мне. Он был очень ласков, и я всегда, до последних его дней, чувствовала его любовь.

Да, у моих родителей не было много времени на мое воспитание. Но меня воспитывала сама атмосфера дома. Я не слышала ни одного грубого слова, никто ни разу не повысил голос. Не принято также было лезть в душу, выспрашивать: а что ты делаешь, а о чем ты думаешь? И ложь, даже по мелочам, была абсолютно недопустима.

Папа вообще никогда ни с кем не скандалил и не выяснял отношений. Если какой-то человек поступал непорядочно, он молчал. Не было случая, чтобы папа пошел что-то «пробивать» у режиссера, требовать у руководства. Его оружием были очаровательная улыбка, тихий проникновенный голос и вежливость, с которой нельзя было не считаться. Именно поэтому и разногласий с коллегами у Сергея Яковлевича не возникало. Слухи, что он враждовал с Козловским, — легенда, сложенная действительно враждовавшими поклонницами обоих певцов.

Нет, друзьями они тоже не были — да и почему они должны были дружить? Они ведь были совершенно разными людьми. Но в доме я ни разу не слышала о Козловском ни одного неуважительного слова. Впрочем, о ком-то другом тоже.

Недавно мне рассказали, что, оказывается, артисты любили подзанять у папы денег, а потом не отдать. Так и говорили: «Сегодня Лемешев зарплату будет получать, пошли занимать!» Давая в долг, папа знал, что деньги не вернут, — таким образом он просто помогал начинающим или просто менее удачливым коллегам. О собственной нищей юности он никогда не забывал, так же, как и о родном Князево. Правда, папа не мог часто туда приезжать, потому что дороги были просто непроходимыми — невозможно было точно рассчитать, когда сможешь вернуться в Москву.

«Я была случайным, но очень дорогим подарком для родителей»
«Я была случайным, но очень дорогим подарком для родителей»
Фото: РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КИНОФОТОДОКУМЕНТОВ

Помню, однажды мы ехали с ним в деревню в дождь, и наша машина по раскисшей глине «поплыла» в овраг. Еле ее удержали. Пришлось оставить машину в лесу и добираться на молоковозе. Кстати, самым добротным домом в Князево был тот, что папа построил для своей матери и брата на первый большой гонорар в 175 рублей.

Папа был любимцем не только публики, но и властей. Завсегдатаями Большого были Сталин, очень любивший оперное пение, Молотов, Ворошилов… Папу приглашали на кремлевские приемы, а с Молотовым он вообще дружил — у них была общая преферансная компания. Когда стали развенчивать культ личности Сталина, папа остался к этому совершенно равнодушен — он не интересовался политикой. Я думаю, он вообще не вникал в то, что происходит в стране.

Он создал себе свой музыкальный мир и жил в нем. Пользоваться своими «высокими связями» отцу даже в голову не приходило. Конечно, папе, как и другим звездам Большого, платили очень хорошо. Но он не тянулся к роскошной жизни, а на себя тратил совсем немного. Одним из главных его принципов было — ничего лишнего! Он не гонялся за антиквариатом, не интересовался императорскими сервизами, ничего не коллекционировал. Конечно, артисты могли покупать продукты в так называемых спецраспределителях, но папа там никогда не показывался — его бы просто разорвали на части. Единственное, что разными путями пытался достать, — это книги. Всегда просил кого-то сделать подписку, сходить в букинистический… Что же касается гардероба, то папа любил хорошо одеваться.

Не знаю, откуда у деревенского мальчика впоследствии развился такой вкус. Но выглядел он всегда, как бы сейчас сказали, стильно. В первые послереволюционные годы, когда Москва еще сохраняла прежнее обличье и на улицах можно было встретить немало элегантно одетых мужчин, это было в порядке вещей. А вот в 30-е годы, когда москвичи почти поголовно приобрели пролетарский облик, хорошо одетого человека на улице могли и освистать, но папу это не пугало. Интересно, что обходился он при этом всего тремя костюмами: выходным, для работы и «на все случаи жизни». Еще было одно осеннее пальто, несколько шляп и трости. Вот их ему приходилось постоянно покупать — они то и дело похищались поклонницами. Вещи папа берег, относился к ним с уважением. А поскольку человек он был спокойный, степенный, двигался плавно, жестикулировал мало, то и костюмы оставались в сохранности долгие годы.

Папа просто не понимал стремления к излишествам.

МАМА ЗАСТАВЛЯЛА НАВЕЩАТЬ ПАПУ

Папа с мамой развелись, когда я еще не пошла в школу. Но я никогда не теряла связи с отцом. Он переехал в другую квартиру, появилась новая жена — Вера Николаевна Кудрявцева. Каждое воскресенье я приходила к ним по настоянию мамы. Она ничего мне не объясняла, просто говорила: «Иди навести отца!» И я шла. Нередко ночевала там, обедала, играла. Относились ко мне прекрасно. В общем, никакой травмы от развода родителей у меня не было. Тем более что вскоре у меня появился отчим, Борис Покровский, с которым мы сразу же подружились. Атмосфера в доме сохранялась та же: отчим и мама день и ночь пропадали в театре, на репетициях, на гастролях.

«К сожалению, папа не избежал интриг. Когда его уволили, это стало для него настоящим ударом. И с этим он не смирился до конца жизни»
«К сожалению, папа не избежал интриг. Когда его уволили, это стало для него настоящим ударом. И с этим он не смирился до конца жизни»
Фото: РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ КИНОФОТОДОКУМЕНТОВ

А я окончила школу, потом ГИТИС, сейчас работаю в театре имени Бориса Покровского.

Мама ушла из Большого театра в 42 года, когда закрыли его филиал. Уменьшилось количество спектаклей, обострилась конкуренция, ей все это не понравилось. Мама сказала: «После такого триумфа и счастья, которое у меня было, зачем я буду заниматься интригами? Противно!» И ушла. Это был поступок. Вместе с Борисом Александровичем она ездила по городам с выступлениями, преподавала в ГИТИСе. До последнего дня мама оставалась в профессии и умерла в феврале этого года в возрасте 94 лет… К сожалению, не избежал интриг в театре и папа. Там даже не дождались его пенсионного возраста, просто сократили, и все. Это было для него ударом. Достаточно сказать, что после увольнения у отца случился первый инфаркт, а всего он их перенес четыре.

У него было столько знакомых в правительстве, влиятельных друзей — конечно, он мог позвонить, вступить в борьбу. Но это были не его методы. Однако со своим сокращением он так и не смирился, глубоко переживал до самого конца. Конечно, папа преподавал в консерватории, заведовал кафедрой, но все это было не его — у папы был мягкий характер, а педагог должен быть жестким. Ему нужна была только сцена. И в тех редких случаях, когда папа давал концерты, он демонстрировал все тот же отличный голос. На последнем представлении «Евгения Онегина» зрители просто забросали его цветами с ног до головы и аплодировали без перерыва десять минут. Даже в старости у Сергея Лемешева было немало поклонниц — можно сказать, что они взрослели вместе с ним. Иногда он и сам удивлялся: «Вот эту девушку я знаю двадцать лет, а эту — тридцать…»

А когда к нему подходили молоденькие студентки, вчерашние школьницы, и объяснялись в любви, папа и вовсе стушевывался: «Как это может быть? Ведь мне уже семьдесят!»

Поразительно, но «лемешистки» до сих пор папу не забывают. И теперь мне приятно, когда они приходят на мои спектакли. Война между нами, к счастью, осталась в прошлом…»

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Как рассказать ребенку о разводе?
Этот материал нам помогли подготовить семейный психолог, супервизор, сертифицированный судебно-психологический эксперт, психолог центра «Душа Мамы», где мамы из любого региона России могут получить бесплатную поддержку, Юлия Копылова и герой мультсериала «Дракошия» Дедушка Рубус. Мы поговорим о том, как лучше подготовиться к разговору о разводе и сделать его наименее травмирующим для ребенка.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог