Дана Борисова: «Нас разлучил ребенок!»

Отношения телеведущей с бывшим мужем могут быть восстановлены только в суде.
Варвара Богданова
|
19 Сентября 2008
«Однажды я расплакалась прямо при свекрови. Говорила, что нам нужен свой дом, чтобы мы жили там своей семьей. Она выслушала меня и проговорила: «Ты что, детка, думала — в сказку попала? Мой сын никогда тебе дом не купит»
«Однажды я расплакалась прямо при свекрови. Говорила, что нам нужен свой дом, чтобы мы жили там своей семьей. Она выслушала меня и проговорила: «Ты что, детка, думала — в сказку попала? Мой сын никогда тебе дом не купит»
Фото: Марк Штейнбок

«Не зря сказано: «Чтобы узнать мужчину, нужно пережить с ним расставание. Тогда поймешь, что он из себя представляет». Теперь я поняла — на самом деле знаю Максима значительно хуже, чем мне казалось. Сейчас передо мной совершенно другой человек, абсолютно непохожий на романтического юношу, которого я полюбила три года назад», — говорит Дана Борисова о своем теперь уже бывшем муже.

— Дана, год назад вы с вашим гражданским мужем Максимом Аксеновым радовались появлению на свет дочки.

Дана Борисова
Фото: Марк Штейнбок

А теперь вдруг решили расстаться… Что же произошло, если даже ради маленькой Полины вы не захотели сохранить ваш союз?

— Это решение мы приняли не вдруг. Весь мучительный год то расходились с Максимом, то вновь пытались быть вместе, а потом снова расставались. После очередной такой попытки наладить отношения пришли к выводу, что, наверное, лучше их приостановить. С мая мы уже не живем вместе. И хотя между нами до сих пор не произошло финального разговора, который поставил бы точки над «i», про нас уже нельзя сказать: «Ничего страшного, поссорились — потом помирятся». Я считаю, что разрыв уже произошел. За этот год мы стали чужими. Общаемся в основном эсэмэсками. Максим пишет: «Как Полина?» Отвечаю: «Все хорошо. Гуляет» или «Спит»… Теперь понимаю, что мы оказались абсолютно не готовы к роли родителей.

Как это ни печально прозвучит, разлучил нас ребенок, который, казалось, должен был бы объединить. Хотя Полина для нас двоих — очень желанная, а для меня еще и долгожданная. Во время моей беременности Максим строил планы насчет нашей будущей совместной жизни, мечтал уже и о втором ребенке. Но я этих разговоров про будущее особенно не поддерживала. Внимательно слушала, кивала и говорила: «Это здорово, но давай посмотрим, как все сложится, когда малыш появится на свет». Я прекрасно понимала: наша жизнь изменится на 180 градусов, но при этом у меня почему-то было ощущение, что рождение ребенка станет настоящей проверкой наших отношений. Так оно и произошло. Максим, мне кажется, тогда этого так и не понял.

«Когда Полина появилась на свет, Максим сразу бросился к ней и взял на руки. А я находилась в таком стрессе, что даже не нашла в себе сил посмотреть на нее — боялась, что с девочкой что-нибудь не то»
«Когда Полина появилась на свет, Максим сразу бросился к ней и взял на руки. А я находилась в таком стрессе, что даже не нашла в себе сил посмотреть на нее — боялась, что с девочкой что-нибудь не то»
Фото: Марк Штейнбок

До появления Полины мы жили у Максима. Когда познакомились, он работал в нефтяной компании, а последний год занимается ювелирными брендами. У него хорошая квартира в центре, но абсолютно такой холостяцкий вариант — там не предусмотрена ни детская комната, ни женская гардеробная. Я деликатно намекнула Максиму, что хорошо бы кое-что переделать, но он никак не прореагировал на мои слова. Мне стало ясно, что это не тот дом, где мы будем жить семьей. Но пока нас было двое, меня в общем-то все устраивало. У каждого из нас была своя работа, своя жизнь, свои друзья — общие, между прочим, так и не появились. Поэтому виделись мы в основном вечерами. Время проводили так, как нам хотелось, — ходили в кино, в рестораны, посещали какие-то светские мероприятия. Так называемые бытовые проблемы нас совершенно не обременяли.

Помогали родители Максима, моя мама. Кроме того, приходила домработница. Финансово мы жили независимо друг от друга, то есть Максим периодически выдавал мне некоторые суммы «на хозяйство», но все крупные покупки я делала за свой счет. А вот с рождением дочки начался «быт». Потому что маленький ребенок — это тяжело. При том что нам повезло с Полиной — она практически не плачет. Но вся жизнь в семье, в доме уже начала подстраиваться под малышку. Еще до родов мы приняли решение: когда ребенок появится на свет, переехать в мою квартиру, хотя она в два раза меньше, чем квартира Максима. Зато здесь, на западе Москвы, экология совсем другая — лес, речка рядом, есть зоопарк, закрытая территория, в общем, все условия для того, чтобы гулять с детьми. С нами стала жить моя мама, что тоже с Максимом оговаривалось заранее. Я знала, что очень скоро должна буду выйти на работу, а брать няню на первом году жизни Полины не хотела принципиально.

Маме же я доверяю стопроцентно — она двух дочерей воспитала и всю жизнь проработала фельдшером на «Скорой помощи». Может, все эти изменения условий нашей с Максимом жизни нас и разъединили? Все-таки редкий человек комфортно чувствует себя на чужой территории. Представляю, каково мне было бы жить с его родителями…

Естественно, я уже не могла уделять Максиму столько внимания, сколько уделяла раньше. Наоборот, мне требовалась его помощь и поддержка. Но я этого не получала. На неделю моего пребывания в роддоме Максим взял отпуск, а в первые же дни после нашей выписки, когда он как раз был очень нужен дома, вышел на новую работу. Сказал, что ребенок будет ему мешать — он не сможет нормально работать и произвести должное впечатление, поэтому недельку поживет отдельно, у себя.

Разумеется, я обиделась, но, честно говоря, тогда мне было не до переживаний по этому поводу. А вот сейчас, по прошествии времени, чувствую, что та обида во мне осталась. Да и вообще, что это за семья, если люди живут отдельно? Конечно, мы пытались наладить нормальные отношения. Максим приезжал, на какое-то время оставался с нами, но потом снова уезжал. Он начал больше внимания уделять карьере. Через полтора месяца после рождения Полины я тоже вышла на работу. При этом до шести месяцев продолжала кормить дочку. Буквально разрывалась между работой и ребенком, уставала безумно. Но умудрялась еще готовить ужины… Помню, Максим приехал к нам в то время, как мы все вместе — мама, Полина и я — очень тяжело болели гриппом.

«Я всегда говорила, что не хочу замуж и что лучше вернуться к этой теме, когда появится ребенок. А тут как раз получился такой небольшой «прокол» — ребенок родился, а предложения руки и сердца не поступило. Меня это насторожило»
«Я всегда говорила, что не хочу замуж и что лучше вернуться к этой теме, когда появится ребенок. А тут как раз получился такой небольшой «прокол» — ребенок родился, а предложения руки и сердца не поступило. Меня это насторожило»
Фото: Марк Штейнбок

И вот он сел на диван смотреть телевизор, а я с высокой температурой стала метаться между ним и кухней. На улице, между прочим, была зима, при этом в комнате открыто окно — проветриваем. Но я мужественно жарила мужу картошку с мясом, накрывала на стол. Помню, мама, глядя на мои «реверансы», тогда спросила: «Ты что, в бреду, что ли, все это делаешь?..» Все чаще мы с Максимом стали ссориться по мелочам, и самое неприятное, что рядом был ребенок, который слышал наши крики. Со временем расставания становились все чаще и продолжительнее. Рабочие графики абсолютно не совпадали. Поэтому мы встречались теперь практически только по выходным. Я понимала, что все идет неправильно. Наша жизнь получалась совсем не такой, как мы ее себе представляли. Но принципиально важные для нас темы, к моему сожалению, между нами не обсуждались.

Мне казалось, что все наши неурядицы исчезнут, если мы переедем в большой загородный дом. Прямо заболела идеей его покупки. Но ни у Максима, ни у его родителей поддержки не находила. Однажды приехала свекровь — навестить внучку. И я, еще окончательно не оправившись после родов, чуть ли не расплакалась при ней. Говорила, что нам обязательно нужно построить свой дом, чтобы мы жили там своей семьей. Она выслушала меня и проговорила: «Ты что, детка, думала — в сказку попала? Мой сын тебе никогда дом не купит». Меня очень обидели ее слова, но тогда я надеялась, что это всего лишь ее мнение, а Максим настроен по-другому. Несколько раз пыталась поговорить с ним на эту тему, но натыкалась на стену непонимания, нежелания обсуждать проблему. Что же я буду, как сумасшедшая, ходить и до бесконечности спрашивать: «Максим, а где мы будем жить?

Что с нашим домом? Какие у тебя планы на будущее?» Я считаю, что мужчина должен сам все озвучить, и желательно это было бы сделать до появления ребенка… Короче говоря, история с покупкой дома и стала главным детонатором нашего с Максимом разрыва. Поскольку я не отказалась от идеи приобретения загородного жилья, то самостоятельно провела кое-какой маркетинг, чтобы понимать, где, что и за сколько можно купить. Но «свой» дом выбрала с первого взгляда. Просто приехала в новый поселок, расположенный на Новорижском шоссе, и увидела тот, который мне сразу очень понравился, — угловой, рядом с лесом. К тому же выяснилось, что как раз накануне его выставили на продажу, а до этого держали забронированным. Я сочла это хорошим знаком свыше и оставила небольшой задаток. Вскоре снова приехала туда, уже вместе с Максимом.

Все-таки я рассчитывала, что это будет наша совместная собственность, и мне было важно услышать его мнение. Максим осмотрел дом без особого энтузиазма и сказал: «Хороший, если нравится — покупай». Я ответила: «Да, мне он очень нравится, и я его куплю». Честно скажу, в тот момент растерялась. Тогда мне еще казалось, что у нас с Максимом — семья, и я рассчитывала совсем на другую реакцию. Поэтому ждала объяснений, что он думает по поводу моего такого очень серьезного решения, захочет ли тоже участвовать в покупке, и вообще, будем ли мы что-то делать вместе. Хотела услышать ну хоть какие-то слова… Но так ничего и не услышала. Я поняла, что времени терять нельзя, потому что Полина растет — ей очень скоро понадобится своя комната, поэтому дом действительно мне просто необходим, и я купила его.

Дана Борисова
Фото: Марк Штейнбок

У меня была скоплена приличная сумма, но поскольку этого оказалось недостаточно, пришлось взять гигантский кредит. И пока я оформляла все необходимые документы, а это тянулось бесконечно долго, Максим не только не предложил мне материальной помощи, но даже разговора не заводил на тему: а кто, собственно, будет там жить? Мне, кстати, предстоит внутренняя отделка дома, потом еще обустраивать там все, обставлять, потому что я купила только стены. Так что наш переезд за город пока откладывается минимум на год… Возможно, в крахе наших отношений сыграла роль разница в возрасте. Все-таки Максим моложе меня на 4 года. Не хочу обвинять его в инфантилизме — он очень образованный, способный мужчина и, думаю, в карьере добьется многого. Но к семейной жизни этот молодой человек оказался не готов.

«За год мы с Максимом стали чужими. Как это ни печально прозвучит, разлучил нас ребенок, который, казалось, должен был бы объединить»
«За год мы с Максимом стали чужими. Как это ни печально прозвучит, разлучил нас ребенок, который, казалось, должен был бы объединить»
Фото: Марк Штейнбок

— Максим никогда не предлагал вам узаконить ваши отношения?

— Знаете, я несколько раз уже была «невестой» и перемерила множество самых роскошных свадебных платьев, снимаясь для разных журналов. Мне этого вполне достаточно. Кроме того, неоднократно сама проводила свадьбы и понимаю, какой это стресс для жениха и невесты. А печать в паспорте вовсе не является гарантией счастливой жизни. Вот мои родители два раза расписывались и два раза разводились. И в итоге все равно уже много лет живут раздельно. Поэтому я всегда во всех интервью абсолютно искренне говорила, что не хочу замуж и что лучше вернуться к этой теме, когда появится ребенок. И тут как раз получился такой небольшой «прокол» — ребенок родился, а предложения руки и сердца не поступило. Меня это не то чтобы обидело, скорее, наверное, насторожило.

Не знаю даже, согласилась бы я на него или нет, — клянусь, я не кокетничаю, но уверена в том, что это предложение должно было прозвучать. Прежде всего потому, что надо было уже учитывать интересы третьего человека — нашей дочери. И хотя в свидетельстве о рождении Полины Максим записан как ее отец, в официальном браке я чувствовала бы себя более уверенно, более защищенно.

— А может, Максим просто хотел, чтобы вы ушли с работы и сидели дома с ребенком?

— Никогда он не предлагал мне этого. Да я и не согласилась бы. Максим знал, что я не смогу без того главного, что дает мне телевидение, — без общения с людьми. Поэтому мне очень хотелось вернуться на работу. И потом, многим мужчинам нравится, когда их жены хорошо зарабатывают.

Мне кажется, наоборот: сначала Максиму льстило, что я — «девушка из телевизора». Но потом его стали раздражать разного рода статьи в желтой прессе и в Интернете. Еще в начале наших отношений я слышала, как его папа при мне говорил: «Максим, я же тебя предупреждал — твоя девушка из шоу-бизнеса. Она не сможет ездить с нами на дачу, так как у нее всегда будет съемка или какое-то мероприятие, и тебе придется с этим мириться». Конечно, все это говорилось с определенной долей иронии, но я знаю — то, что вкладывалось в понятие «девушка из шоу-бизнеса», отнюдь не было комплиментом. Как будто в шоу-бизнесе люди обязательно с какими-то отклонениями или пороками… Я не хочу переубеждать всех, что это не так, и вообще все индивидуально. Моя профессия подразумевает участие в различных светских мероприятиях, поцелуи в щечки не только с женщинами, но и с мужчинами.

Максим же подчеркивал, что он непубличный человек. «Ты сама по себе живи своей светской жизнью, — говорил он, — а я буду сам по себе». Меня это обижало. Максим все же попробовал восстановить наши отношения. Как-то позвонил и спросил: «Что ты делаешь в выходные? Если свободна, давай на пару дней слетаем в Париж». И мы совершили такое маленькое романтическое путешествие. И хотя я ему за эту поездку, конечно, благодарна, но на самом деле для меня она оказалась просто мучительной. Все-таки после всего произошедшего я в Максиме разочаровалась и мои чувства к нему изменились. Понимаю, что ему хотелось, чтобы мы вновь почувствовали себя свободными, любящими друг друга мужчиной и женщиной. Но я не могла ощущать себя просто женщиной, я уже была мамой.

При этом разлучилась с Полиной впервые за восемь месяцев жизни с ней. И я так рвалась к дочке, что нам пришлось поменять билеты — мы улетели в Москву на день раньше. А здесь вновь разъехались по своим квартирам… Но я понимаю, что для Полины очень важно, чтобы с ней рядом всегда был ее родной отец, поэтому, переступив через все свои обиды, я тоже сделала попытку примирения с Максимом. Когда в июне мы с дочкой почти на месяц уехали отдыхать в Турцию, позвонила ему и сказала. «Давай присоединяйся к нам. Приезжай на недельку». Но он этого не сделал.

— Максиму пришлось долго завоевывать ваше сердце?

— Нет, я легко ему досталась, по-видимому даже слишком. Не могу сказать, что я девушка влюбчивая. Да, нравилась многим мужчинам, но меня не так-то легко было покорить.

«Некоторое время мама прожила в Германии — у нее был роман с немцем. Но как только узнала о моей беременности, тут же вернулась в Москву»
«Некоторое время мама прожила в Германии — у нее был роман с немцем. Но как только узнала о моей беременности, тут же вернулась в Москву»
Фото: Марк Штейнбок

Хотя в моей жизни случались мимолетные романы. А вот как раз когда впервые увидела Максима, переживала не очень легкий период — расставание с человеком, который действительно меня искренне любил. Просто боготворил — готов был выслушивать все мои проблемы, переживал за меня страстно, сверхэмоционально. И все же мы расстались. Так бывает в жизни — расстаются даже любящие друг друга люди… И именно в этот момент рядом со мной оказался Максим.

Встретились мы случайно и, что любопытно, примерно за полгода до настоящего нашего знакомства. Как-то я ехала на своей машине и на Пушкинской площади встала в пробке. Вижу, ко мне приближается гаишник, а я вроде ничего не нарушала. Опускаю окно и слышу: «Дана, добрый день! Вон тот мужчина в соседней машине, который сейчас вам улыбается, передал номер своего телефона и очень просит, чтобы вы ему позвонили».

Повторяю, на тот момент я была несвободна, к тому же не имею привычки знакомиться с мужчинами на улице. Поэтому я не взяла телефон, да и вообще не очень запомнила тогда этого молодого человека. А вскоре мы с сестрой и с мамой поехали отдыхать в Турцию, и в отеле я вновь встретилась с Максимом. Конечно, не узнала его. А он подослал ко мне своего более разговорчивого приятеля, который и познакомил нас. Вот тут-то Максим и напомнил мне ту автомобильную историю. Я посмотрела ему в глаза и увидела в них такое обожание и восхищение, что мне захотелось ответить на его чувства, и, неожиданно для себя, я влюбилась… в его глаза. Показалось тогда, что Максим поможет мне обрести спокойствие, а та, предыдущая любовь меня отпустит…

«Не могу сказать про себя, что я девушка влюбчивая.Да, нравилась многим мужчинам, но меня не так-то легко было покорить. А вот Максиму я слишком легко досталась»
«Не могу сказать про себя, что я девушка влюбчивая.Да, нравилась многим мужчинам, но меня не так-то легко было покорить. А вот Максиму я слишком легко досталась»
Фото: Марк Штейнбок

Наш роман начался еще в Турции. При одном взгляде на нас сразу было заметно, что мы влюблены друг в друга, ходили все время вместе, взявшись за руки… Максим улетел в Москву на несколько дней раньше меня и постоянно мне звонил. И я первое что сделала, вернувшись домой, — набрала номер его телефона. Почти сразу мы стали жить вместе. Вскоре он представил меня своим родителям. Что меня приятно поразило в Максиме — это то, с какой заботой он ко мне относился. Его постоянно беспокоило, не замерзла ли я, не проголодалась ли… Потом я прочитала в гороскопе — у Козерогов бывают такие проявления, правда, потом все это проходит. Так и случилось… А в тот момент мы были счастливы и очень хотели ребенка. Особенно я. И все равно известие о том, что мы скоро станем родителями, стало для нас неожиданным. О своей беременности я начала догадываться, когда мы уехали в Малайзию встречать Новый, 2007 год.

Я очень испугалась, вдруг что-то пойдет не так, и мы, поменяв билеты, 1 января вернулись в Москву. Сейчас я понимаю, что месяцы ожидания Полины стали для нас с Максимом самыми счастливыми. Я сидела дома, ждала мужа с работы и всегда встречала его вкусным ужином. Потом мы разговаривали, я расспрашивала о его делах на работе, он мне все подробно рассказывал… Его двоюродная сестра должна была родить примерно в одно время со мной. Поэтому всю беременность мы очень активно общались с ее семьей, ездили друг к другу в гости, на дачу. Только последние месяцы я уже никуда не выходила — стеснялась набранных 16 килограммов. Максим очень обо мне заботился, всячески поддерживал. Я боялась родов, иногда на меня просто паника нападала. Даже плакала: «А вдруг я умру или что-то еще плохое случится?»

Но Максим меня успокаивал, говорил: «Не волнуйся, через это все проходят, и с тобой, и с малышкой будет все хорошо!»

Когда начались схватки, решила, что это ложная тревога. Я же прочитала много специальной литературы и знала, что так бывает. Поэтому ночь провела дома. А когда утром стало уже понятно, что шутки в сторону — мой организм настроен серьезно, я накрасилась, приоделась и при полном параде отправилась в роддом. И через 16 часов на свет появилась наша дочь. Максим присутствовал при родах. Одной мне было бы намного сложнее справиться. Муж делал мне массаж, держал за руку, говорил нежные слова. Только в самый последний момент, когда уже начались сами роды, я попросила его выйти. Но он стоял за приоткрытой дверью и все слышал. Когда Полина появилась на свет, Максим сразу бросился к ней и взял на руки.

А я находилась в таком стрессе, что не нашла в себе сил даже посмотреть на нее. Наверное, боялась, что с девочкой что-нибудь не то... И только когда впервые приложила Полину к груди, заплакала от радости и счастья.

Все переживания, которые выпали мне на этот год, по большому счету, ничего не стоят по сравнению с тем счастьем, которое принесло мне рождение долгожданной дочери. Конечно, случались и тяжелые моменты. Как же я боялась за Полину зимой, когда она болела гриппом! У нее была очень высокая температура, она плакала, а я плакала оттого, что не могла ей ничем помочь. Во всяком случае, так мне тогда казалось. Но сейчас я стараюсь дочку закаливать, часто вывожу на море. Вот и сейчас выдалось несколько свободных дней, и мы с мамой и Полей решили отдохнуть в Турции.

«Вероятно, в будущем моя жизнь может измениться и в какой-то момент у меня появится близкий человек, который возьмет на себя и заботы о Полине. Надеюсь, что он даст мне то, чего я не получила от Максима»
«Вероятно, в будущем моя жизнь может измениться и в какой-то момент у меня появится близкий человек, который возьмет на себя и заботы о Полине. Надеюсь, что он даст мне то, чего я не получила от Максима»
Фото: Марк Штейнбок

А первый раз полетели на Кипр, когда Полине исполнилось два месяца. Я очень волновалась, все думала: «Как она перенесет перелет?» Но дочка вела себя прилично и только на обратном пути, уже на подлете к Москве, расплакалась. Пришлось кормить ее грудью на глазах у изумленных пассажиров самолета. Я морально была готова к этой процедуре, но думала, что произойдет это более интимно: мол, прикроюсь пеленочкой… Но Полина так истошно кричала, что было уже не до соблюдения приличий. Народ как раз протискивался мимо нас к выходу, а я пыталась накормить орущего ребенка. И накормила-таки.

— А как сейчас вы общаетесь с бывшим мужем? Он принимает участие в воспитании Полины?

— Я никогда не запрещала Максиму видеться с Полиной.

Дана Борисова
Фото: Марк Штейнбок

Просто эти свидания всегда происходили здесь, на моей территории. Несколько месяцев назад на плановом осмотре в детской поликлинике я посоветовалась с врачом-невропатологом: «Как быть? Мы с мужем живем раздельно. Как я должна себя вести, чтобы ребенок в этой ситуации не пострадал?» И он мне сказал: «Пока девочка маленькая, нежелательно, чтобы папа забирал ее из дома даже на время в какое-то непривычное для нее место. Она может испугаться». Поэтому Максим приезжал к нам. Они гуляли с Полиной, играли. Но в последнее время эти посещения стали совсем редкими, мы его практически не видим. Максим говорит, что сильно загружен работой. Мне очень жаль, потому что Полина ждет папу, скучает. Недавно ей исполнился годик, и мы с мамой устроили замечательный праздник: в гости пришли детишки из нашего дома со своими мамами, нянечками.

Полине дарили подарки, меня тоже все поздравляли, цветы преподносили — все-таки это же и мой праздник. Накануне, спрятав свою гордость, я позвонила родителям Максима и пригласила их: «Приходите, вы ведь так давно не видели Полину. Пусть между нами с Максимом кошка пробежала, но ведь это ваша единственная внучка». И еще попросила купить ребенку зимнюю коляску — обычную, теплую, никакую не гламурную. Из старой мы уже выросли, а Полина привыкла спать на свежем воздухе. Это был в общем-то крик о помощи. Я знаю, что они люди состоятельные, а у меня сейчас очень большие траты — выплачиваю кредит за дом. Меня очень вежливо выслушали, сказали: «Мы подумаем». Но не то что не приехали, а даже по телефону не поздравили. Это, конечно, очень обидно. Максим заехал к нам вечером на полчаса.

«Максим пригрозил: «Только попробуй подать на официальные алименты. Будешь получать три копейки». Не хочу я каждый раз униженно выпрашивать деньги на собственного ребенка»
«Максим пригрозил: «Только попробуй подать на официальные алименты. Будешь получать три копейки». Не хочу я каждый раз униженно выпрашивать деньги на собственного ребенка»
Фото: Марк Штейнбок

Привез Полине дворец Барби, в который она еще не знает как играть. Мы его сложили и убрали, пока ей не исполнится три года — как в инструкции написано. Я уж не говорю о том, что мне Максим не подарил ничего, даже цветочка.

Честно говоря, думала, что наше расставание пройдет более цивилизованно. Мы договорились сначала, что Максим ежемесячно будет давать определенную сумму на Полину. Но прошло уже 4 месяца, а я только один раз получила эти «алименты». Когда же недавно по­просила Максима купить Полине филе палтуса, которое ей прописал врач, он в резкой форме потребовал отчета: на что пошли его деньги? А я так растерялась, что даже и не знала, как ответить. Про памперсы, что ли, ему рассказывать? Или про то, что горничная убирает квартиру? Так она же и за Полиной убирает — у дочки сейчас такой период, что она все время плюется…

А Максим еще и пригрозил мне: «Только попробуй подать на официальные алименты, будешь получать три копейки». Ну что это такое? Не хочу я каждый раз униженно выклянчивать деньги на собственного ребенка. Поэтому думаю, что теперь наши дипломатические отношения с Максимом могут быть восстановлены только в суде.

— Возможность появления «нового папы» у Полины не исключаете?

— Вполне вероятно, что в будущем моя жизнь может измениться и в какой-то момент у меня появится близкий человек, который возьмет на себя и заботы о Полине. Но если она по-прежнему будет считать своим папой Максима, я не буду против того, чтобы они общались… Сама я не разговаривала со своим отцом 10 лет. Я уже говорила о том, что родители мои развелись, потом они сделали попытку наладить свою жизнь и снова расписались.

Но так ничего у них и не получилось — прожили вместе года полтора и разъехались окончательно. Я в этой ситуации приняла сторону мамы и прекратила с папой всяческие отношения. Но когда он узнал, что у него родилась внучка, очень захотел увидеть Полинку и стал мне звонить. В общем, убедил меня, что я не имею права лишать ребенка общения с дедом. Тем более что он у нас — «специалист по девочкам»: кроме нас с сестрой у папы в новой семье растет еще одна дочь. Он живет в Белоруссии, но часто приезжает в Москву. Приходит к нам в гости, гуляет с внучкой. Мама моя не возражает против этих встреч. У нее, наверное, обида на папу уже перегорела. Какое-то время мама прожила в Германии. Там два года она встречалась с немцем, у них были очень серьезные отношения, периодически мама жила у него.

Но как только она узнала о моей беременности, тут же купила билет и прилетела в Москву. Своему другу объяснила, что дочка и внучка для нее важнее. Наверное, это эгоистично с моей стороны, но пока я не готова маму отпустить — она мне очень помогает и поддерживает.

— У вас с мамой доверительные отношения с детства?

— Наверное, да. Просто со мной не было никаких хлопот. Школу я окончила с золотой медалью, легко поступила в МГУ. Мама, как она до сих пор говорит, хотела видеть меня ведущей программы «Время». Хотя семья у нас была самая обычная. Родилась и выросла я в Норильске. Мама работала на «Скорой помощи», а папа — в милиции. Еще у меня есть младшая сестра Ксюша.

Дана Борисова
Фото: Марк Штейнбок

Она сейчас работает стюардессой, и мы с ней очень редко видимся, хотя и живем в одном городе. В школе я была, во-первых, круглой отличницей, а во-вторых, сначала председателем совета звена, потом — совета отряда, а потом и совета дружины. Так увлеченно занималась общественной работой, что за мной никто не решался ухаживать. Помню, в седьмом классе ко мне прикрепили какого-то хулигана и двоечника. Я с ним долго занималась русским языком и литературой, вкладывала в него всю душу. Показалось, что я добилась грандиозных педагогических успехов — он внимательно меня слушал и все конспектировал. А потом признался мне в любви. Меня это так возмутило, что я отказалась с ним заниматься. До сих пор не могу забыть это нанесенное мне «оскорбление».

В десятом классе к нам приехала комиссия из Красноярского университета.

И по результатам выпускных экзаменов меня зачислили на факультет журналистики. Я подумала: «Раз учеба в университете у меня все равно в кармане, почему бы не попробовать свои силы в МГУ?» Поехала в Москву, и так как у меня была медаль, сдавала всего один экзамен. Сдала успешно. Обнаруженные родителями родственники во Внуково по соседству подыскали мне старушку, у которой я стала снимать комнату — в общежитии мама и папа не позволили жить. Они помогали мне, присылали деньги — на оплату жилья хватало. А в конце первого курса я узнала, что проводится кастинг в программу «Армейский магазин». И прошла его. Стала работать на телевидении и сама зарабатывать какие-то деньги.

— В «Армейском магазине» вы, наверное, чувствовали себя русской Мэрилин Монро?

— Пытались мне такой образ навязать, но, честно говоря, я всегда спокойно относилась к своим внешним данным.

К тому, что я привлекательная женщина, привыкала довольно-таки долго. Но работой своей занималась с удовольствием, особенно поначалу. А когда мне исполнилось 26, я посчитала нелогичным вести передачу для 18-летних солдат. Хотя письма приходили мешками. Писали все — от рядовых до старшего командного состава. Общий смысл посланий выражался в том, что я для них луч света в темном царстве. Почти в каждом — объяснение в любви. Помню, пришло письмо с какого-то корабля, где буквально весь личный состав в количестве 200 человек признался в пылких чувствах. Параллельно с телевизионной версией этой программы я еще вела концерт по заявкам военнослужащих на радио.

Вот туда регулярно мне писал солдат, который рассказывал, как он сидит один на пограничной вышке и смотрит в бинокль на пустынную округу. И лишь раз в неделю ему привозят еду и почту. А у него есть только радиоприемник, настроенный на мою волну. Все два года службы он был сосредоточен на моей передаче — просыпался и ждал, когда же наступит воскресенье и в эфире опять зазвучит мой голос. По-моему, это трогательно. Я каждый раз зачитывала в эфире его письма и непременно передавала ему приветы. Одно то, что хотя бы этому человеку я скрасила годы службы, оправдывает существование нашей передачи. Но таких парней, конечно, было немало. Тем более что мы очень много поездили по разным частям — и в Чечне были, и на восточной границе, сейчас уже и не вспомнишь всего. И никогда я не ныла, не жаловалась на усталость, на то, что страшно мне.

— Дана, а сейчас, когда вы оказались одна с ребенком на руках, вам не страш­но?

— Сначала, когда поняла, что наши отношения с Максимом не сложились, я пребывала в растерянности.

Дана Борисова
Фото: Марк Штейнбок

Все решала, как жить дальше. Но теперь, по прошествии времени, успокоилась. У меня есть любимая работа — веду программу «Сегодня утром» на НТВ. Кроме того, сейчас с упоением участвую в новом проекте «Танцы на льду» на канале «Россия», где у меня замечательный тренер — моя подруга Маша Бутырская и прекрасный партнер — бронзовый призер чемпионата мира Сергей Сахновский. Меня окружают близкие люди — мама, сестра, друзья, которые, я знаю, не бросят. И главное, у меня есть дочь. Но в любом случае мне хотелось бы, чтобы рядом был мужчина, который дал бы мне то, чего я не получила от Максима.

Редакция благодарит туристическую компанию «GTI» за организацию поездки.

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Индийский гороскоп на апрель 2024 для всех знаков зодиака
«Середину весны одно за другим атакуют астрологические события. На каждой неделе что-нибудь да происходит. Но не стоит видеть в этом проблемы и опасаться нежелательных последствий. Воспринимайте такие дни как время изменений, возможностей и новых начал. Астрологические аспекты могут подсказать, как лучше действовать в своих интересах и достичь желаемых результатов», — говорит практикующий ведический астролог Ирина Орлова.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог