Александр Демидов: «Женщинам я мстил»

«Чтобы доказать девушкам свою любовь, мы с Лешей Барацем пошли на групповой суицид».
Наталья Николайчик
|
08 Февраля 2012
Фото: Юрий Феклистов

« Совсем недавно «Квартет И» мало кто знал. А потом очень быстро все стало меняться: на спектаклях полные залы, наши фильмы — «День выборов», «День радио», «О чем еще говорят мужчины» — народ как-то сразу полюбил. Люди на улице подходят, берут автографы, говорят, что любят. До сих пор удивляюсь: неужели это происходит со мной? Дело в том, что с самого рождения жизнь складывалась так, что я должен был стать полным неудачником…»

ХУДОЙ И ГРЯЗНЫЙ НЕВРАСТЕНИК

–Только недавно стал заказывать в ресторане столько еды, сколько могу съесть, а не столько, сколько хочется глазами.

Жадность к еде у меня с детства. Оно было, скажем так, специфическим…

Мне четыре года. Вскакиваю утром и бегу в беляшную, где на кассе работает баба Вера. Она видит меня в хвосте очереди, подзывает и кормит беляшами с какао, чтобы наелся на весь день. Потом до вечера болтаюсь, предоставленный сам себе, по Шадринску, маленькому городку в 200 километрах от Свердловска. Иногда забегаю к деду в кочегарку, и он, если трезвый, дает мне 10 копеек, и я отправляюсь на сеанс в кино. Потом снова наматываю круги по городу. Вечером живот аж сводит от голода.

Мама, дед и бабушка были сильно пьющими людьми. И все их окружение — родственники, друзья тоже пили.

«Квартет И» (слева направо): Ростислав Хаит, Камиль Ларин, Леонид Барац и Александр Демидов. 2011 г.
«Квартет И» (слева направо): Ростислав Хаит, Камиль Ларин, Леонид Барац и Александр Демидов. 2011 г.
Фото: Пресс-служба театра «Квартет И»

Моим воспитанием никто не занимался. Помню, лежим мы все вчетвером на матрасе, брошенном на пол (мне кажется, кроватей дома не было), грызем сухари и смотрим телевизор. Иногда я дома совсем один. В садик не хожу. Как-то не складывается. Его «дают» от работы, а мама нигде долго не задерживается. Она очень красивая. Всегда хорошо одевается, красится, вкусно пахнет парфюмом. Выпивает в компаниях, а не валяется под забором как бомжиха. Такая вот пьющая и гулящая женщина, красиво прожигающая жизнь. Родители развелись, когда я был совсем маленьким, уж не знаю, из-за чего, но отец до сих пор обижен. Мама пыталась устроить свою личную жизнь, меняла мужчин, хотела развлекаться. Я ей не то что мешал, но если была возможность мной не заниматься, она мной не занималась.

Единственный человек, который в моем окружении был вменяемым и непьющим, — прабабушка Шура. Иногда она забирала меня к себе, кормила, уделяла внимание. Помню, как сидел у нее дома на ковре и играл катушками от ниток. Она ткала ковры, и их у нее было полно. Я мастерил из катушек машинки, танки, солдатиков. Сейчас с удовольствием играю в игрушки своего трехлетнего сына, потому что в детстве не наигрался.

Когда мне было пять, папа приехал навестить меня из Рязани, где учился в школе МВД. Мы не виделись несколько лет, и я уже забыл о его существовании. Гуляли в бору. И во время прогулки я четко осознал, что родители расстались. Потом долго и горько оплакивал эту потерю.

Однажды летом я оказался в поселке Калиново. Там жили мои родственники и по материнской, и по отцовской линии, так уж сложилось.

Отдыхал у маминой сестры, об этом узнала бабушка по отцу Людмила Прокопьевна и пришла с просьбой: «Можно я возьму внука на несколько дней?» Никто меня не держал. У бабы Люси я пожил три дня. При взгляде на меня у нее разрывалось сердце — перед ней был не семилетний ребенок, а худой, грязный неврастеник. И тогда она решила меня украсть — взяла в охапку и отвезла в Рязань к отцу, который к тому времени женился. Потом начались суды по опеке, папа собирал характеристики, лишал маму прав. А мама… Она решила за меня не бороться. Проще говоря, бросила… Может, это и к лучшему… Ну кем бы я вырос в Шадринске? Возможно, начал бы воровать, попал в хулиганскую компанию, закончил жизнь в местах не столь отдаленных…

МНЕ ВЫДЕЛИЛИ СВОЮ КРОВАТЬ!

В Рязани началась другая жизнь.

Кадр из фильма «О чем еще говорят мужчины». 2011 г.
Кадр из фильма «О чем еще говорят мужчины». 2011 г.
Фото: ЦЕНТРАЛ ПАРТНЕРШИП
Я понимал, что в семью меня приняли и нужно быть за это благодарным и называть папину жену мамой, а не тетей Таней, иначе она обидится... Помню первый день в Рязани. Одежда у меня была истрепанная. Вечером похолодало, и меня нарядили в огромную отцовскую кофту, посадили в большое красное кресло, дали радиоприемник «Горизонт». Незабываемое впечатление! Жизнь казалась счастливой и безоблачной — мне уделяли внимание, кормили. К тому же в 12-метровой комнате, где родители жили, мне выделили свою кровать! У отца с женой был период романтических отношений, они буквально светились от счастья.

А потом я вообще попал в рай! Мы поехали в Анапу. Первый раз в жизни я

видел море.
«Мама, дед и бабушка были сильно пьющими людьми. И все их окружение тоже. К счастью, отец и его новая жена забрали меня к себе»
«Мама, дед и бабушка были сильно пьющими людьми. И все их окружение тоже. К счастью, отец и его новая жена забрали меня к себе»
Фото: Фото из семейного архива
«Папину жену Татьяну Ивановну я звал мамой»
«Папину жену Татьяну Ивановну я звал мамой»
Фото: Фото из семейного альбома

Помню, как меня, такого чистенького, красивенького мальчика, фотографировали с обезьянкой на плече. Мама была на седьмом месяце беременности, живот казался огромным. Когда мы вернулись в Рязань, идиллия закончилась. Маму увезли в роддом. Папа места себе не находил, мы с ним бегали к телефону-автомату звонить в больницу. Вдруг во время очередного звонка он закричал: «Але! Кто родился? Кто?! Ой, б…! Ой, извините! Двойня?! Ни … себе!» УЗИ тогда не было, никто не ожидал близнецов. Девочки родились недоношенными. Назвали их Наташа и Лена. У Наташи оказались стесаны коленки, потому что, как объяснили врачи, ей было тесно. Сейчас ей тридцать, а на коленях до сих пор шрамы. Обе сестры пошли по стопам отца — окончили Высшую школу МВД. Одна уже полковник полиции… А когда они только родились, были крошечными, постоянно орущими младенцами: то зубки у них резались, то животики болели, то они просто болели.

Проблемы навалились как снежный ком. Очень быстро у мамы закончилось молоко, никакой детской кухни не было и в помине, и я бегал за обычным молоком в магазин, где выстаивал огромные очереди. Потом стал бегать за мелом: сестрам не хватало кальция в организме, и из-за этого они объедали штукатурку на стенах. Когда я приносил обычные мелки, они их с аппетитом сгрызали. Девочки росли, но продолжали по ночам плакать. А мне надо выспаться, утром же в школу. И я привык засыпать в любых условиях. Должен сказать, это очень полезное умение, до сих пор им пользуюсь. После школы мама меня кормила, отдавала мне сестер и бежала на работу во вторую смену. В семь вечера я прилипал к окну и ждал, когда с работы приедет отец. Он меня менял, и если не было темно, я мог погулять часик на улице.

Зимой или поздней осенью я оставался дома. Мы с папой ужинали, развлекали девочек и занимались хозяйством. В общем, детство очень быстро закончилось. В Шадринске была свобода, никакого контроля, никаких обязанностей, а здесь появилась семья и вместе с ней огромная ответственность. Родители хорошо ко мне относились, но когда появились сестры, им стало опять не до меня.

ХОЧУ БЫТЬ ГЛАВНЫМ

Через несколько лет мы получили в новом районе четырехкомнатную квартиру, где мне выделили персональную комнату. Школу пришлось менять. В классе, куда я пришел, были или просто гады какие-то, или мальчики-мажоры — сыновья директора школы, учителя географии, еще чей-то родственник.

Отец Александра Сергей Васильевич
Отец Александра Сергей Васильевич
Фото: Фото из семейного альбома

Ни в ту, ни в другую компанию я не попадал и решил реализовываться по комсомольской линии. Жизнь бурлила. Ко мне подходили какие-то девочки и спрашивали: «Саша, как мне поступить в комсомол?» Я говорил: «Во-первых, надо выучить устав комсомола, а во-вторых, все-таки понимать, зачем ты приходишь в комсомол». Седьмой класс, а я такой крутой! А в восьмом классе меня избрали секретарем комитета комсомола всей школы. Я собирал комитет, был там главным. А еще у меня имелся свой шкафчик, в котором лежали уставы и разные мои сочинения. Дело в том, что в комсомоле я в основном занимался тем, что писал сценарии для новогодних «огоньков», проводил программу «Что? Где? Когда?» или «Вокруг смеха». Мы ездили с выступлениями. Я сам участвовал в городских литературных конкурсах — читал стихи и прозу собственного сочинения, даже занимал какие-то призовые места, получал грамоты.

По гуманитарным предметам у меня были пятерки, а вот другие оставались темным лесом. Но у нас преподавала замечательная учительница физики — Наталья Андреевна Андреева, она до сих пор жива. Она говорила: «Я знаю, что Демидов станет артистом, и поэтому ставлю ему твердую четверку». Вот бы все учителя были такими понимающими!

В ГИТИС я поступил с первого раза. Профессию выбрал такую, где можно получить максимальное внимание. Это казалось самым важным. Я понимал, что мир не должен крутиться вокруг меня, но очень этого хотел… И хочу до сих пор. Ведь ощущение недолюбленности внутри всегда…

КАК К НЕЙ ОБРАЩАТЬСЯ: МАМА, ТЕТЯ, ЭЙ?

Удивительно, но я не припомню, чтобы в детстве тосковал по своей родной маме.

С сестрами Леной (слева) и Наташей
С сестрами Леной (слева) и Наташей
Фото: Фото из семейного альбома
«Я понимал, что мир не должен крутиться вокруг меня, но очень этого хотел... И хочу до сих пор. Ведь ощущение недолюбленности внутри всегда»
«Я понимал, что мир не должен крутиться вокруг меня, но очень этого хотел... И хочу до сих пор. Ведь ощущение недолюбленности внутри всегда»
Фото: Фото из семейного альбома
Попав в семью отца, я как-то сразу понял, что она плохая, а в Рязани мне очень хорошо. Возможно, это внушили взрослые. В любом случае я жил с этим знанием, хотя особого счастья при этом не испытывал.

Помню, как в 12 лет приехал с родителями в Калиново, чтобы проведать родственников отца. Каково же было мое удивление, когда в гости пришла моя родная мама. Видимо, узнала от соседей, что я там. Даже растерялся, когда ее увидел. Все-таки прошло пять лет… Стала рассказывать, что не виновата в произошедшем со мной. Она это говорила, а я весь кипел от возмущения. К тому времени у меня четко сформировалось мнение, что она

жуткий человек, предательница.

А она как-то растерянно улыбалась и повторяла: «Я рада, что у тебя все хорошо». Потом подарила мне дипломатик и ушла, такая красивая, замечательно пахнущая, в модном платье...

В следующий раз мы встретились только в 1996 году. К тому времени я уже работал в театре «Квартет И». Я сам приехал в Калиново, зашел к маминой родственнице, оставил там номер телефона моей московской съемной квартиры. Мама вскоре позвонила и сказала, что работает челноком — возит пальто и кофты из Москвы. А потом спросила, не хотел бы я с ней встретиться, когда она в очередной раз будет в столице. Когда она приехала, я пригласил ее в ресторан. Она была совершенно не похожа на ту маму из детства. Чужая и незнакомая. Я не знал, как к ней обращаться: мама, тетя, ты, вы, эй?

В результате не звал никак, и она меня тоже. Усевшись за столик, сказала как отрезала: «Буду только мороженое». Правда, потом мне удалось уговорить ее нормально поесть. Я заказал чуть ли не все меню — демонстрировал, что могу себе это позволить. Помню, она постоянно подчеркивала: «Я уже не пью. Закодирована три года». А я от зажима очень быстро напился водки... Выпивал, выпивал, старался всячески ее веселить, показывал какие-то пародии. Мол, смотри, как я счастлив, у меня все хорошо! Потом проводил ее в гостиницу, зашел в номер и сказал такие слова: «Понимаешь, время ушло... У меня своя жизнь, я бы хотел, чтобы ты в нее не вмешивалась». Сейчас вспоминаю, и мне стыдно. А тогда думал только о том, что мама кругом неправа.

Простил я ее лишь недавно. Когда у меня были депрессии, загулы, конфликты с окружающим миром и людьми, я вдруг понял, как это плохо — остаться одному, когда у тебя есть зависимости, в том числе и алкогольная.

И до меня дошло, что мама всю жизнь ощущала чувство вины. Я четко себе это представил. Вот она, еще совсем молодая, просыпается утром и думает: «Сейчас возьму и верну сына!» А потом идет в компанию, выпивает и забывает про это. Потом выпивает больше, чтобы вообще не вспоминать. Начинает спиваться. Женский алкоголизм тяжелее мужского. И ее жизнь превращается в кошмар — ничего не удалось, не сбылось, не получилось. Ей, уже немолодой женщине, только и остается, что хорохориться и говорить: «У меня все нормально. Все хорошо…» А в глазах тоска и страдание.

Несколько раз, когда у меня с театром были концерты в Екатеринбурге, я ее на них приглашал.

«Пока жил с отцом, я спиртного в рот не брал. А когда поступил в ГИТИС и уехал в Москву, контроль ослаб. Впервые я напился в компании с Камилем, Лешей и Славой. Это скрепило нашу дружбу»
«Пока жил с отцом, я спиртного в рот не брал. А когда поступил в ГИТИС и уехал в Москву, контроль ослаб. Впервые я напился в компании с Камилем, Лешей и Славой. Это скрепило нашу дружбу»
Фото: Фото из семейного архива

Она всегда приходила нарядная и дарила цветы. Как-то ездил к ней в Калиново, где она живет одна в маленьком домике. Деньгами помогал…

Мы созваниваемся, но очень редко. Нам обоим это тяжело дается. Только в сорок лет я смог назвать ее мамой. Мне хватило сил, чтобы сказать: «Знай, я на тебя не обижаюсь. Я тебя простил. Ты ни в чем не виновата. Жила, как могла». После этих слов стало легче, но серьезного разговора не произошло. Нужно встретиться, выговориться, предъявить претензии, поругаться, помириться, поплакать, простить друг друга — пройти эту ситуацию от начала до конца и получить очищение. Надеюсь, у нас обоих в запасе есть время, чтобы такой разговор состоялся.

ЖЕНЩИНАМ Я МСТИЛ

Я находка для любого психолога. Правда, когда к ним обращался, никто не смог мне толком помочь. И с годами я сам стал собственным психоаналитиком: как-никак всю жизнь борюсь со своими детскими разочарованиями и комплексами. Знаю о себе все, и плохое и хорошее. Четко осознаю: взаимоотношения с мамой подпортили мою личную жизнь. Я постоянно проецировал отношения с ней на отношения с девушками. Мнение о том, что они плохие, предательницы, обманщицы, укрепилось, когда я впервые влюбился.

Перейдя в 9-й класс, поехал летом в деревню. Мне понравилась девочка Лена. С ней я впервые поцеловался. Мы катались вечером на велосипедах, потом забрались в чей-то сарайчик. Начался долгий путь навстречу друг к

другу.

Прежде чем соприкоснулись наши мизинчики, прошло полчаса. Столько же времени заняло поглаживание мизинчика. Минут через 30 два пальчика сплелись. Потом сплелись руки. Потом я ее приобнял, положил руку на плечо, прижал к себе… Это была очень долгая прелюдия перед поцелуем. Поцеловались мы только на рассвете, часов в шесть утра. Мимо сарайчика прошли доярки. Они заметили наши велосипеды. Мой опознали сразу, а Ленкин — нет. Им было очевидно: подростки тут свидание устроили, — и давай к нам ломиться. Я держал дверь изо всех сил, и доярки ушли ни с чем, но вечером все рассказали моей маме. Та устроила скандал скорее ради приличия, а не из страха стать раньше времени бабушкой. Я был парнем скромным и застенчивым (даже мужчиной стал самым последним из «Квартета И» — только в институте)... Когда открылось, что мы с Леной встречаемся, ее тут же отправили в город.

С первой женой Светланой Шварц
С первой женой Светланой Шварц
Фото: Фото из семейного альбома

А я страдал от любви, целый год писал ей письма, сочинял стихи. Но ни разу не получил ответа! В деревню она тоже больше не приезжала. Я посчитал, что меня предали, обозлился. И на следующее лето стал вести себя с девочками ужасно. Из мести начал встречаться с ее двоюродной сестрой Наташей. Она была в меня влюблена, и я этим пользовался. Мы уже смело целовались. Я думал: пусть любит меня и мучается. Цинично относился и к другим девушкам. Так продолжалось, пока я сам по уши не влюбился.

Ее звали Света Песоцкая, она тоже училась на актерском факультете в ГИТИСе. Смотрел на нее, как удав на кролика. Эта любовь была страстной и трагичной. Правда, случались и комические эпизоды. Например, я резал из-за нее вены, и это был не какой-нибудь банальный, а групповой суицид!

С Лешей Барацем, с которым мы дружили и жили в одной комнате, решили продемонстрировать силу чувств нашим девушкам, я — Свете, он — Ане Касаткиной, своей нынешней жене. Причем если у меня личная жизнь не клеилась, то у Лешки с Аней с самого начала все складывалось хорошо, и повода для суицида у него точно не было никакого, даже самого крошечного. Но мы с Лешей все равно это сделали вместе — вот что значит настоящая дружба! Собрались в одной комнате и начали резать запястья. Оговорюсь: конечно, никто не собирался умирать, и до вен мы не добрались, только руки расцарапали, у меня до сих пор шрамы остались… Потом ходили по институту — парочка придурков с завязанными руками — и на вопросы: «А что у вас там такое?» — многозначительно отвечали: «Да так… Ничего». А потом как бы нехотя «кололись» и объясняли, что такая, мол, жестокая штука любовь…

Моим отношениям со Светой «суицид» не помог.

Она меня как не любила, так и продолжала не любить. Просто ей было приятно, что у нее есть такой страстный поклонник. Я ходил за ней хвостом и угождал как мог: заваривал и подавал чаек, готовил еду, доставал сигареты, которые она любила курить. Как-то потратил всю стипендию на ожерелье к 8 Марта. Постоянно ее добивался, добивался, добивался… Иногда она пускала меня к себе, но подчеркивала при этом, что не любит, а терпит, потому что ей удобно. После подобных разговоров обычно разыгрывались такие сцены! Я уходил… Но не далеко. Ее комнатку перегораживал шкаф. Одна часть была как бы кухней, другая — как бы спальней. И я ложился в этой кухоньке на стулья, покрытые тулупом, укутывался в него и начинал вздыхать и всхлипывать.

«Долгие годы наши встречи с Соней проходили под бдительным присмотром бывшей жены. Общаться один на один мы стали только год назад. Столько времени упущено!»
«Долгие годы наши встречи с Соней проходили под бдительным присмотром бывшей жены. Общаться один на один мы стали только год назад. Столько времени упущено!»
Фото: Фото из семейного альбома

Светке это надоедало, и она говорила: «Ты что?» — «Да нет, ничего», — стонал я еще громче. «Нет, скажи, что такое?» — «У меня очень болит сердце», — вздыхал я. «Ну иди сюда». — «Нет, я не пойду», — и голос мой дрожал…

Света была против женитьбы, против детей. Так и не вышла замуж до сих пор и не родила. Она была амбициозной красавицей, искавшей удачную партию. Но время идет. Света попрыгала, побегала, ничего стоящего не поймала — и начала донимать меня звонками. Особенно активизировалась, когда я стал известным и начал хорошо зарабатывать: «Давай жить вместе. Ты самый лучший, так меня любил, как никто не любил». Звонит до сих пор. Не понимает: для меня неприемлемо возвращаться к человеку, который предал.

ТЕМНАЯ СТОРОНА

Первая жена стала той женщиной, которая начала менять мое отношение к слабому полу в лучшую сторону. Мы познакомились с ней в метро 8 Марта 1996 года. Возвращался домой после спектакля. Морально чувствовал себя хуже некуда, даже не знаю почему. Помню, подумал: «Господи, чего же мне так плохо-то? Ну, пошли мне хоть кого-нибудь!» Сел в метро, и вдруг ко мне повернулась девушка: «Ой, здравствуйте! Дайте, пожалуйста, автограф». Удивительно, ведь тогда нас практически никто не знал. Я спросил: «Как вас зовут?» — «Света». — «Знаете, Света, мне сейчас плохо. Вы не могли бы выйти со мной и просто постоять у метро? Десять минут…» Думал, что откажется, а она согласилась: «Хорошо. У меня самой отвратительное настроение». В тот день она рассталась со своим молодым

человеком.

Света поразила тем, что на улице стала поправлять мне воротник, чтобы я не замерз. Это был жест заботы, который я в жизни не встречал. Лет через пять, когда мы уже были на грани расставания, я увидел, что она точно так же поправила воротник моему другу. Оказывается, вела она себя так со всеми…

Мы постояли, поговорили, потом пошли ко мне. Света осталась. Она окутала меня вниманием, и я растаял. Сейчас понимаю, что она не была мне женой в полной мере, скорее другом, который необходим в трудный момент. Я жил в съемной квартире. С женщинами у меня не складывалось. Театр денег не приносил. И тут вдруг появляется человек, который тебя любит, заботится и к тому же неплохо зарабатывает — Света работала психологом в финском посольстве. Ее профессия казалась мне настоящей находкой.

 «Нас накрыл кризис, который переживают многие пары на седьмом-восьмом году совместной жизни. Я отвратительный муж. Со сменой настроения, заскоками.  Из душки могу превратиться в монстра»
«Нас накрыл кризис, который переживают многие пары на седьмом-восьмом году совместной жизни. Я отвратительный муж. Со сменой настроения, заскоками. Из душки могу превратиться в монстра»
Фото: Юрий Феклистов

У меня жена — психолог. Это — круто, то, что нужно! Я не знал, что психологи не могут работать со своими близкими. Нет необходимой дистанции. Светиного психологического образования не хватило, чтобы решить мои проблемы. Она обожала меня хорошего, веселого, посещающего спортзал. Такого любить легко. Но не смогла полюбить и понять зажатого, депрессивного, не в ладу с собой, с огромным количеством претензий к действительности. Таким я тоже бываю.

Когда родилась наша дочка Соня, все внимание жены переключилось на нее. А я как будто исчез. Теперь-то я стал мудрее и понимаю — это нормальная ситуация в семье, где маленькие дети. А тогда был молодым и не мог с этим смириться. Я стал пить. Света пыталась с этим бороться. Ничего не выходило, потому что я любил уйти в это состояние, когда нет проблем, одна эйфория…

Я же говорил, что знаю о себе если не все, то очень многое.

Так вот, генетическое пристрастие к алкоголю передалось мне от мамы. Об этой своей темной стороне я прекрасно знаю и всю жизнь стараюсь держать себя в руках. Порой мне это дается нелегко, сложнее, чем другим… Иногда и срывы бывают… Пока я жил в Рязани с отцом, спиртное в рот не брал. Когда поступил в ГИТИС и уехал в Москву, контроль ослаб. Впервые я напился на первом курсе. Мы поехали в трудовой лагерь на картошку. В первый же вечер скинулись с Камилем Лариным, Лешей Барацем и Славой Хаитом, купили в местном сельмаге имбирную настойку и выпили. Это скрепило нашу дружбу. Очевидцы рассказывают, что последний тост я произносил, забравшись на памятник Ленину, а потом потерял равновесие и ударился мордой об асфальт.

Но это меня ни капельки не огорчило. Алкоголь шарахнул по мозгам. Стало удивительно легко и хорошо. Просто как никогда! С тех пор пошло: выпиваешь — и оказываешься на другой планете, где нет проблем и неурядиц. Иначе живешь, чувствуешь, дышишь. Ты — другой человек, более успешный, красивый, смелый… Сейчас алкоголь такого эффекта не дает. Не расслабляет, а превращает в сжатую пружину. Когда пью, мне чудовищно плохо. И я этому рад…

С каждым днем мы все больше ругались со Светой. После очередного скандала она собрала вещи и ушла с ребенком на руках к своей маме. А я продолжил жить на съемной квартире. Расставание с женой я воспринял с облегчением, а с дочкой — мучительно. Понимал, что повторяю судьбу своих родителей. Меня сжирало чувство вины перед Соней.

«Я очень хотел, чтобы Лена родила ребенка, но у меня были проблемы со здоровьем. Никак не получалось. Наконец жена забеременела»
«Я очень хотел, чтобы Лена родила ребенка, но у меня были проблемы со здоровьем. Никак не получалось. Наконец жена забеременела»
Фото: Юрий Феклистов

Постоянно думал: «Я виноват, виноват…» Днем еще держался, но когда вечером приходил в пустой дом, в голове стучало: «Ты предал ребенка». Это было страшное испытание. Перестал спать по ночам. Когда слышал где-то на улице детский плач, мне физически становилось плохо. Долгие годы наши встречи с Соней проходили под присмотром бывшей жены, которая не оставляла нас с дочкой вдвоем ни на минуту. Когда Соне исполнилось десять, ее мама позволила нам общаться один на один. Сейчас дочке одиннадцать. Столько времени упущено!..

Я ПРОСИЛ У БОГА РЕБЕНКА

Поболтавшись один, я понял, что категорически не приспособлен для одинокой жизни. И решил выбрать себе жену. Тестировал девушек, как машины, сравнивал характеристики, функции.

У кого какие качества характера, физические данные. Звучит это цинично, но зато честно… А потом я влюбился…

Произошло это восемь лет назад. С моим другом Димой Васильевым решили полететь в Турцию. Перед поездкой я ему сказал: «В Турции Амур выпустит стрелы, и мы с тобой привезем оттуда по жене». Слова оказались пророческими.

Прилетели в Турцию, пошли в клуб. Навстречу три девушки. Мы их зацепили: «Что сегодня вечером делаем?» — «В клуб идем, приходите». Я сразу обратил внимание на эффектную брюнетку в голубом кожаном пиджаке и джинсах. Точеная фигурка, копна кудрявых волос, потрясающие глаза. Зовут Лена.

Вечером мы встретились, и ее подруга меня узнала: «Это же Саша Демидов, артист из театра «Квартет И».

На корпоративе у нас выступал». Но Лена этого не помнила, во время праздника занималась разборками со своим молодым человеком… Уж не знаю, чем я Лене понравился в Турции… Но на первом свидании в клубе она не могла понять, как можно выпить столько вина и при этом так хорошо танцевать и выглядеть трезвым. Меня же впечатлило, и, надо сказать, неприятно, что какой-то немец ударил ее по попе. Я даже вдруг заревновал! На следующий день мы встретились на море, начали болтать. Я пил красное вино, речь лилась красиво. Короче, Лену я зацепил. Мы обменялись телефонами и в Москве стали созваниваться, а потом и встречаться. Я водил Лену во всякие Дома актеров, на спектакли. Она мне нравилась все больше: красивая, эрудированная, аккуратная. И что немаловажно — понимает мои шутки!

Да и любовь с ней была другая — чувственная. Так бывает, только если секс совмещен с любовью.

Я очень хотел, чтобы Лена родила мне ребенка. Просил у Бога, но никак не получалось. У меня были проблемы со здоровьем. Когда они решились, Лена забеременела. Мы восприняли беременность с огромным воодушевлением. Когда Игнат появился на свет, была эйфория. А потом мы стали уставать от малыша, от ответственности, друг от друга. Энергии все меньше, меньше, меньше… Слом полный. У меня — психологический, у жены — гормональный. К тому же ребенок оказался гиперактивным и эмоциональным. Только сейчас, когда Игнат подрос — ему три с половиной года, — жизнь начала входить в нормальную колею. Сына я обожаю. У нас с ним есть традиция — когда расправляю кровать, он прибегает ко мне помогать, а потом ложится, и я обязательно должен накрыть его одеялом.

«Жаль покидать «Квартет И». Друзья смотрят на мои метания скептически. А жена — с ужасом: «На какие деньги мы будем жить?!» Короче, никакой поддержки...»
«Жаль покидать «Квартет И». Друзья смотрят на мои метания скептически. А жена — с ужасом: «На какие деньги мы будем жить?!» Короче, никакой поддержки...»
Фото: РИА «НОВОСТИ»

И тогда он верещит. Засыпая, говорит: «Папа, дай руку». И я протягиваю ее через прутья кровати. Он хватает пальцы и начинает их перебирать и так засыпает. Иногда он руку целует. Это так трогательно!.. Моменты счастья топят все отрицательные, негативные эмоции, которые в семейной жизни, безусловно, тоже есть…

Лена — классическая жена. В чем-то любящая и заботливая, в чем-то сварливая и предъявляющая претензии: «Ты где? Почему не дома?!» Она — мой тыл. Хотя, признаюсь, в нашей жизни наступила не лучшая пора. Это касается и взаимоотношений, и чувственных проявлений, все-таки друг к другу нет такого сильного влечения, как раньше...

Нас накрыл кризис, который переживают многие пары на седьмом-восьмом году совместной жизни. Хотя и в остальное время жизнь со мной сахаром не была. Я отвратительный муж. Со сменой настроения, с заскоками, которые покруче, чем ПМС у женщин. Из душки могу превратиться в монстра.

Обычно, когда известные люди рассказывают о своей жизни, они рисуют сладкие до тошноты картинки. Терпеть не могу интервью, где расписывают, как нежно и чутко относятся к своей второй половине: она за меня горой, я за нее спиной, у нас идиллия, любовь на века. Читаю это и думаю: «Зачем же ты врешь? Я-то с тобой знаком и знаю правду. От чувств у вас не осталось и следа, уже лет десять одни взаимные претензии и раздражение».

Многие семьи живут не идеально. Мы с Леной не исключение — все-таки не пластмассовые, а живые. Сегодня, пока вас ждали, пару раз поругались и хотели отменить интервью. Но потом пару раз помирились.

ЖАЛЬ ПОКИДАТЬ «КВАРТЕТ И»

Я уже давным-давно избавился от многих иллюзий. Что может быть любовь до гроба. Что завтра будет лучше, чем вчера. Что гармония достижима. Что работа может приносить радость. Рано или поздно она превращается в рутину и утомляет. Единственное, от чего я не устал, — это музыка. Уже 20 лет играю на гитаре, сочиняю тексты и пою в стиле бард-рок. Выпустил два альбома, выступаю с группой «Бобры». 23 февраля проведу в клубе «Радио Сити» День защитников хорошей музыки. Участие примут мои друзья: группа «Несчастный случай», ребята из скетч-шоу «6 кадров», «Квартет И» и многие другие.

«Я давно избавился от многих иллюзий. Рано или поздно все превращается в рутину и утомляет. Единственное, от чего я не устал, — это музыка»
«Я давно избавился от многих иллюзий. Рано или поздно все превращается в рутину и утомляет. Единственное, от чего я не устал, — это музыка»
Фото: ИТАР-ТАСС

Для меня музыка — источник невероятной энергии. В последнее время даже стал подумывать о том, чтобы уйти из театра и целиком посвятить себя ей. Борюсь теперь с этим своим желанием. «Квартет» смотрит на мои метания скептически. А жена — с ужасом: «Боже, если с музыкой не получится, на какие деньги мы будем жить?!» Короче, никакой поддержки. Да я и сам себя не очень-то поддерживаю! Жаль покидать «Квартет». Это ведь мы с Лешей Барацем его придумали еще студентами. А потом уже другие присоединились. Занимались театром круглосуточно, были погружены в творчество с головой. После спектаклей жутко ругались, обсуждая, кто как отработал. Кровь играла, энтузиазм и желание реализации перли изо всех дыр. Оголтело ввязывались в любой спор, переходили на личности. Ехали после показа на Киевский вокзал, покупали у бабушки из-под полы коньяк, выпивали по 200 граммов и рассуждали о том, какие мы гениальные и талантливые.

Иногда возникали заговоры, и, если с нами, к примеру, не было Леши, мы говорили: «Какой же Барац ранимый, как надоел тем, что постоянно хлопает дверью, если что-то не по его». Если не было Славы, трепались про него: «Ну сколько уже можно говорить, что он встречается с девушкой и будет скоро с ней жить, когда он этого не хочет?! Уже три года говорит, что женится на ней, но все зря!» Знаю, и мне доставалось. Обсуждали, что Саша снова выпил и опоздал на репетицию… Короче, всем доставалось: и Камилю, и нашему режиссеру Сергею Петрейкову… Такие были молодые дураки… Сейчас этого не хватает. А с другой стороны, может, и не нужно. Потому что, если бы сегодня мы начали спорить, как тогда, у меня бы минут через двадцать сорвалось сердце, началась невралгия, и я бы стал подкашливать.

А по молодости хватало и здоровья и задора, чтобы так рьяно и уничтожать друг друга, и возносить. Теперь мы все стали другими. И я другой. Вот и начал размышлять на досуге: почему бы в 41 год свою жизнь круто не изменить? Правда, чем дольше об этом думаю, тем чаще приходит мысль: а на фига это надо? Ведь, если разобраться, у меня и так все хорошо…

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram
Ретроградный Меркурий расставил капканы: как сократить риск фатальной ошибки с 27 марта
В начале второго весеннего месяца Меркурий снова идет на попятную, путая планы и провоцируя конфликты между близкими людьми. Во время ретроградности планеты не стоит начинать новых проектов, а также вести важные переговоры. Подписание документов и вообще посещение государственных инстанций лучше отложить на потом.




Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог