Татьяна Устинова: «Жизнь превратилась в кошмар»

«Я чувствовала себя так плохо, что боялась спать, мне казалось, я усну и не проснусь».
Наталья Дьячкова
|
06 Сентября 2012
Фото: Марк Штейнбок

Невозможно поверить, что всего лишь шесть лет назад эта жизнерадостная привлекательная женщина весила двести килограммов и почти не выходила из дома. «Я чувствовала себя так плохо, что боялась спать, мне казалось, я усну и не проснусь», — вспоминает Татьяна о том тяжелом для нее периоде жизни.

«Я всегда была крупной девушкой, в связи с чем обросла кучей комплексов, стесняясь своего роста в 180 сантиметров, сорок первого размера обуви. Не носила туфли на каблуках, жутко сутулилась, чтобы казаться ниже.

С возрастом кое-как смирилась с внешним видом. А поскольку я очень люблю вкусно поесть и ни в чем себе не отказывала, вес закономерно увеличивался. Но во время первой беременности я не только не поправилась, а похудела на целых 15 килограммов. У меня был тяжелейший токсикоз, все девять месяцев я в принципе не могла есть, меня тут же выворачивало наизнанку. После рождения Мишки тело стало активно набирать свое, я сильно раздобрела. Кстати, когда носила Тиму, тоже немного похудела. Но потом организм совсем пошел вразнос, что вылилось в тяжелую дисфункцию. Мой вес достиг двухсот килограммов! А жизнь в какой-то момент превратилась в кошмар. Отеки, бесконечная одышка, я передвигалась с большим трудом. Чувствовала себя ужасно. Дошло до того, что среди ночи звонила ближайшему другу семьи, врачу и профессору медицинских наук, и кричала в панике: «Мне плохо!

Я точно сейчас не умру?!» Он убеждал: «Таня, успокойтесь, сейчас вы не умрете! Но добром это не кончится, необходимо серьезно заняться здоровьем». Я и сама понимала: это уже край, надо что-то делать. Сыновьям ведь нужна здоровая мама — Мише тогда было пятнадцать лет, Тиме — пять. И я пошла по врачам — к терапевту, эндокринологу, флебологу, кардиологу. Каждый назначил свой курс медикаментозного лечения. И только после того, как наметились положительные сдвиги и я стала потихоньку возвращаться к жизни, обратилась к диетологу. Тут со мной обошлись очень аккуратно, без насилия. (Улыбается.) Поскольку раньше литровая тарелка борща и два шампура шашлыка были для меня нормой, дабы не травмировать организм, порции мы сокращали буквально по ложечке, по полкусочка.

Майонез в моем рационе заменили мягким сыром. Не сразу, а со временем я совсем исключила рис, макароны, картошку, хлеб, пироги, яичницу с беконом, всякое такое. Труднее всего было отказаться от бутерброда с колбасой. Но, оказывается, спаржу и шпинат тоже можно полюбить! (Смеется.) И столько всего на свете существует вкусного, кроме колбасы, — овощи, мясо, рыба, ягоды. Мне понадобились не месяцы, а годы, чтобы перестроить систему питания, научиться есть по чуть-чуть. За шесть лет потихонечку-полегонечку я сбросила сто с лишним килограммов! Сейчас вешу девяносто восемь — для меня это комфортный вес, чувствую себя прекрасно. И по-прежнему убеждена, что еда — одно из главных удовольствий в жизни, после секса. (Смеется.) А я вообще уже в том возрасте, когда могу себе позволить делать то, что доставляет мне удовольствие.

Татьяна со старшим сыном Михаилом, сестрой Инной, племянницей Александрой и младшим сыном Тимофеем в гостиной их нового дома в поселке Ильинский
Татьяна со старшим сыном Михаилом, сестрой Инной, племянницей Александрой и младшим сыном Тимофеем в гостиной их нового дома в поселке Ильинский
Фото: Марк Штейнбок

Обожаю стричься — мой мастер стрижет меня долго, с чувством, с толком, не торопясь. Очень люблю шпильки носить! Отрываюсь сейчас за бездарно прожитое время, когда не могла себя перебороть и встать на каблуки. А теперь, в свои 44 года, гордо плыву на них и радуюсь», — улыбается Татьяна. Если раньше Устинова считала, что спорт и она вещи несовместимые, то теперь время от времени катается на велосипеде, а зимой бегает на лыжах. В этом году, между прочим, за компанию с сыновьями решила освоить сноуборд. «Это был ужас! Я постоянно падала, потом все искали по склону мои очки. Но раз мальчишки пожелали научиться кататься на доске, мы с мужем должны быть рядом. Надо обязательно влезать в то, что интересно твоим детям, жить с ними одной жизнью, чтобы не упустить что-то важное, не потерять контакт, — рассуждает Татьяна. — В нашей семье воспитание сводится к разговорам.

Не пытаюсь учить сыновей жизни назидательным тоном, мы просто болтаем, я подсовываю им книги Толстого, Джека Лондона, хорошие фильмы — они добавляют просветления в юные головы. Живу с установкой, что ребенок — человек, личность, ему необходимо давать свободу, но в разумных пределах. Сейчас старший уже совсем взрослый парень, у него свои дела, друзья, подруги, но я-то считаю, что мои сыновья самые лучшие на свете, их никто не достоин по определению. (Смеется.) Мне кажется, я точно буду такой классической свекровью — очень ревностно отношусь к Мишиным барышням. Особенно если он с девушкой встречается длительное время, приводит ее к нам в гости, знакомит. Это для нас серьезное испытание, хотя его нынешняя подруга нам очень даже нравится — учится в университете, на нескольких языках говорит, работает.

Жениться сын пока не собирается, и надеюсь, не будет с этим спешить. Я предостерегаю его, цитируя свою подругу Елену Малышеву, у которой тоже два сына. Она говорит так: «Люби кого хочешь! На здоровье! Но серьезно подумай, кто будет тебе детей рожать! Это очень важно». (Улыбается.)

Я обожаю своих мужчин! Ухаживаю за ними, подаю ужин, вечно убираю разбросанные по всему дому носки, рубахи, портки. Вникаю в их проблемы, переживания. А они совершенно не понимают моих метаний, им на них наплевать. Муж все время ворчит по поводу того, что я работаю по субботам — веду эфиры на радио, твердит: «Так жить невозможно!» Хотя я к его работе отношусь с уважением — вот и сегодня во время фотосессии нашего папы нет, потому что у него неотложные дела...

«Я точно буду такой классической свекровью: считаю, что моих сыновей никто не достоин по определению»
«Я точно буду такой классической свекровью: считаю, что моих сыновей никто не достоин по определению»
Фото: Марк Штейнбок

Пишу я дома, где мне все мешают. Бесконечно взываю: «Я работаю! Оставьте меня все в покое!» Бесполезно, никто меня не слышит. Потому что одному нужна чистая рубашка, другому хочется есть, а третьему важно срочно рассказать мне о том, что математичка дура. И в офисе работать я не смогу. Вдруг я им страшно понадоблюсь, а меня не будет рядом? Вот и мучаюсь, злюсь, ору на всех, но не представляю, как изменить ситуацию. Прекрасно понимаю, что я отнюдь не небесный ангел, со мной близким непросто. Я ведь сумасшедший писатель, поражена тяжелой болезнью, которая называется «графомания». Писать для меня — жизненная необходимость. В этом виновата «обезьяна у меня в голове», как обозначил это явление в своей песне Максим Леонидов. Она там живет, скачет, разрывает мой мозг, и с нею приходится как-то уживаться. При этом не было еще такого, чтобы я не задержала рукопись — то на неделю, а бывает, и на полгода.

Издатели меня ругают, я рыдаю. Бесконечные слезы, сопли и вопли у них в кабинете приводят к тому, что я удаляюсь работать над романом, выторговав себе какое-то время. Мои издатели — молодые мужчины, и женские слезы их трогают. (Улыбается.) Я очень им сочувствую! И тем не менее они продолжают печатать мои книги — я за это им безмерно благодарна. Боюсь даже думать о том, что это счастье может закончиться».

В столицу, на встречи с издателями и с читателями, Устинова старается выезжать только при крайней необходимости, она с детства привыкла к загородной жизни. Татьяна и ее сестра Инна выросли в дачном доме в поселке Кратово. А в школу папа возил девочек в соседний Жуковский (в эту же самую школу с углубленным изучением английского языка пошли впоследствии и их дети — сыновья Татьяны Миша и Тимофей и Иннина дочка Саша).

И даже обзаведясь собственной семьей, Устинова не захотела расстаться с родителями. Выйдя замуж, привела мужа Евгения в их дом, здесь же росли с пеленок ее мальчишки. И только когда младшему Тиме было уже лет пять, супруги наконец обзавелись собственным жильем — приобрели в Жуковском большую квартиру. «К квартирному существованию я адаптировалась долго и мучительно, — рассказывает Татьяна. — Человеку, который привык жить на земле, среди сосен, сирени и пионов, тяжело находиться в пространстве, ограниченном четырьмя стенами, какими бы они ни были распрекрасными. Я замаялась там страшно! А все выходные мы все равно проводили в родительском доме. Но сколько можно напрягать родителей, мы же вполне взрослые девочки!

«Я всегда была крупной девушкой, но когда родила второго сына, организм пошел вразнос...»
«Я всегда была крупной девушкой, но когда родила второго сына, организм пошел вразнос...»
Фото: Марк Штейнбок

И в какой-то момент очень остро встал вопрос, что нам необходим свой дом».

Сразу было решено — его хозяйкой станет Инна. «У сестры просто талант все вокруг себя обустраивать, создавать уют, она это делает виртуозно. Поэтому мы рассудили, что купим домик, в котором Инка будет жить и хозяйничать, а я буду регулярно приезжать отдыхать», — смеется Устинова. Искали что-то поблизости, в поселках рядышком с родным Кратово. Заманчивый вариант нашелся довольно быстро. Сестрам очень понравился огромный участок в старом дачном месте с двухэтажным домом из кирпича. «Дело было осенью, и мы словно в сказку попали — многочисленные деревья, кустарники, поздние цветы раскрасили его во все цвета радуги. И в дом я влюбилась с первого взгляда!»

Однако возникла серьезная проблема — средств на покупку не хватало. И сестры вместе с супругами бросились ударно зарабатывать деньги, откладывая их на воплощение своей мечты. «Я ужасно боялась, что наш дом «уйдет» к другим хозяевам. Но нам в некотором роде повезло — в этот период как раз в стране случился кризис 2008 года, недвижимость вяло приобретали. Так что дом нас все-таки дождался, хоть и через целых полтора года», — рассказывает Устинова.

Реконструировать ничего не стали — интерьер полностью устроил новых владельцев. Даже паркет, состаренный временем, решили не менять и сложные деревянные двойные рамы на окнах оставили. «Разве можно штучные изделия, которые своими руками мастерил плотник дядя Вася, променять на стеклопакеты? По-моему, это жестоко», — считает Устинова.

Бабушка внушала внучкам, что «самые ценные вещи те, которые сделаны ручками», — научила девочек шить, вязать. Сейчас, правда, никто из них рукоделием не занимается. А бабушкины шедевры — связанные крючком и старинным способом, на коклюшках, скатерти, салфетки, накидки на подушки — нашли применение в новом доме. Самая красивая скатерть украшает большой дубовый стол в гостиной, за которым семейство собирается по праздникам. Этот массивный стол и прилагающийся к нему комод XIX века Инна купила по случаю в одном из антикварных магазинов Москвы. Татьяна тоже внесла в гостиную свой штрих — специально для себя приобрела кресло-качалку. Мечтала, что будет в нем расслабляться, любуясь на огонь в камине, и придумывать перипетии сюжетов своих книг. Но не тут-то было — кресло облюбовали дети и вечно за него борются.

У Татьяны есть в доме отдельная комната. В ней ничего лишнего — только книжные полки во всю стену, ноутбук и диванчик. «В мое отсутствие на этом диване любит спать Инкина собака, и она страшно недовольна, ворчит даже, когда я тут ночую. Так что меня и из кресла любимого вытесняют, и с дивана, я всем мешаю», — смеется Устинова.

На участке около дома разбит ухоженный садик в английском стиле: зеленый газон, кусты, деревья — яблони, груши, бузина, сирень. Цветы Инна выращивает не на клумбах, а в горшках и распределяет их по саду — незабудки, пионы, розы, герань, анютины глазки. Татьяна и сюда внесла свою лепту — привезла из Пушкиногорья пень липы из сада, который сажал еще прадед великого поэта Абрам Петрович Ганнибал. «Когда меня покидает вдохновение, я сажусь на этот пенек и терпеливо жду.

Три года назад сестры купили общий дом. Живет в нем семья Инны, а Татьяна с мужем и сыновьями приезжают сюда, как в санаторий
Три года назад сестры купили общий дом. Живет в нем семья Инны, а Татьяна с мужем и сыновьями приезжают сюда, как в санаторий
Фото: Марк Штейнбок

И муза ко мне возвращается», — улыбается писательница. Устинова говорит, что приезжает сюда, как в санаторий: «Сижу нога на ногу, качаюсь в гамаке. Иногда Инка поручает мне легкую работу — валяющиеся на земле шишки собрать, цветочки полить. А бесконечные проблемы, связанные с домом, решает хозяйка, я ей не завидую. Но в экстремальных ситуациях подключается вся семья. Позапрошлой зимой от ужасного ледяного дождя в поселке поломало много деревьев, порвало линию электропередачи. Все тут остались без тепла, света, воды. Чтобы не переморозило систему отопления, мужья отогревали дом, как могли. Камин топили круглосуточно, но от него тепла недостаточно. Они физики и сообразили каким-то образом подключить насос к автомобильному движку. Пять дней, пока не было электричества, мужики сидели тут безвылазно, а мы, как жены декабристов, привозили им еду и горячий чай.

И общими силами спасли дом!»

Даже то, что на дорогу до Москвы Устинова зачастую тратит часа четыре по пробкам (хотя до столицы всего-то 27 километров), для нее не катастрофично: «Со мной всегда ручка и блокнот, мне есть чем себя занять. Зато когда приезжаешь в свой дом, где уже накрыт стол, все тебя ждут — это очень обнадеживает, согревает. Счастье — здесь!»

События на видео
Подпишись на наш канал в Telegram



Новости партнеров




Звезды в тренде

Анна Заворотнюк (Стрюкова)
телеведущая, актриса, дочь Анастасии Заворотнюк
Елизавета Арзамасова
актриса театра и кино, телеведущая
Гела Месхи
актер театра и кино
Принц Гарри (Prince Harry)
член королевской семьи Великобритании
Меган Маркл (Meghan Markle)
актриса, фотомодель
Ирина Орлова
астролог