«Ночь, начало первого или около того. Сворачиваю с освещенной улицы на узкую темную дорожку. Фары выхватывают металлические бока гаражей, плиточные фасады домов. Несколько тесных поворотов и проулков. Дома расходятся, обозначается широкая площадка. Место более оживленное. Стоит несколько машин, ходят люди. Подъезжаю к шлагбауму. Сигналю. Шлагбаум, дергаясь, поднимается. Ставлю машину на свое место. Из будки выходит охранник. «Здравствуйте». — «Доброй ночи». — «Все в порядке?» — «Вроде бы». — «До свидания». — «Спокойной ночи». До дома минут десять идти. Чтобы не ходить, я ловлю машину и прошу довезти, ехать две минуты. Я вышла. Сделала несколько шагов, вижу: медленно едут «Жигули». Поднимаю руку. Она тормозит. Стекло водителя едет вниз. Я наклоняюсь: «Подбросите? Тут недалеко». — «Садитесь». Я не заметила, что в машине сидел еще один человек. Я села на переднее сиденье. Мы тронулись, отъехали со света. Вдруг задний больно схватил за волосы, другой рукой схватил сумку.
Я стала сопротивляться. Не пускала сумку, укусила его за руку. «Убью!» — разъяренно гаркнул тот. Вырвал сумку. Мне не удавалось освободиться. Они подъехали к дому. Они знали, где я живу. «Что вам нужно?» — «Ключи давай от подъезда и квартиры». — «В сумке». Задний швырнул сумку водителю, тот стал рыться, нашел ключи. «Деньги в квартире есть?» — «Нет». Это была правда. Один остался держать меня, другой пошел в дом. Казалось, прошла вечность. Потом хлопнула крышка багажника. Водитель вернулся. Они отъехали от подъезда и высадили меня. «Верните мне ключи, паспорт и права на машину», — потребовала я. Я дивилась своему хладнокровию. Я не испытывала никакого страха. В животе был кипяток, но не страх. Они вернули. «Позвонишь в милицию — убьем!» Я пошла домой. Поднялась в квартиру. Они забрали одежду, украшения. Я позвонила в милицию. Начались разные процедуры, в результате многонедельных усилий ничего не было найдено. Тогда я рассказала одному приятелю, он работал в ФСБ. «Расскажи поподробнее». Когда я упомянула, что они знали, где я живу, он сказал: «Ну вот и попались, голубчики». Действительно, их нашли довольно быстро. Был суд, их посадили. Второй случай произошел спустя семь лет. Я уже жила в другом месте. Схема та же. Я возвращаюсь около двенадцати ночи. С вечеринки в ресторане.
Она была посвящена моему дню рождения. Это была не первая вечеринка по этому случаю. Около двух недель я устраивала небольшие празднества, приглашая те или иные группы знакомых. Мне надарили всяких подарков, в том числе и деньгами. В сумочке было две тысячи баксов. Я ставлю машину на охраняемый паркинг. До дома триста метров. Сначала надо идти по большой улице. Там полно магазинов. Потом надо свернуть в узкий проход под аркой между домами. Обычно по улице фланирует народ. В этот раз никого. Я шла. Возникло щекотливое чувство в спине, я оглянулась. За мной двигался молодой человек. Я уже подходила к повороту в арку. Мне не хотелось туда поворачивать. Я остановилась перед витриной магазина, стала рассматривать платья. В отражении я видела, что парень замедлил ход, будто чего-то ждет, потом он все-таки пошел вперед. У меня было смутное чувство, что он тут неспроста. Но я устала, мне хотелось спать. Я отмахнулась от предчувствия. Тем более что парень удалялся. Я юркнула в арку. Это был длинный проход, который вел во двор. Я уже почти прошла арку, когда он вбежал в нее. Я ускорилась. Он догнал, сбил с ног. Я подняла голову, спросила: «Э, подожди, чего тебе надо?» — «Деньги давай!» — «На», — протянула ему сумку. Он схватил ее. «Там внутри деньги, только отдай мне ключи и документы».
Он раскрыл сумку, вынул деньги, вернул мне сумку. Убежал. Я встала, отряхиваюсь. Пошла по дорожке к дому. Навстречу идет блондин. Останавливается передо мной: «Что случилось?» — «Вон, напал, забрал деньги». — «Вот отморозок. Надо позвонить в милицию. Телефон у вас есть? Он его не забрал?» — «Вроде нет. — Я открыла сумку, стала искать. — Вот он». Я вытащила телефон. В этот момент я увидела, что правая кисть парня блеснула металлом. Это был кастет. Я как бы увидела вперед свернувшую дугу и отдернула лицо. Он ударил меня по носу. Я пыталась увернуться, лицо уже двигалось назад. Кастет, конечно, догнал. Как потом сказал врач, это спасло мне мозг. Если бы я не отвела лицо назад, удар мог быть фатальным. Нос был сломан, смят. Хлынула кровь. Парень вырвал из руки мобильник, не торопясь, ушел. Чудом я вспомнила, что у меня на глазах линзы. Я чувствовала, поврежден левый глаз. Я вынула линзу. Вовремя! Через несколько секунд глаз закрылся. Потом были операции, пластика. Каждая секунда врезалась куском стекла. Два месяца боли. Я не могла спать, есть. Я, конечно, заявила в милицию. Результат был отрицательным. Ну и пусть. Если светские законы не действуют, начинают работать невидимые. Кто может остановить карму? У них нет шанса. Ее тигр уже отправился по следу. Я им не завидую».
На правой руке имеются признаки снижения безопасности. Есть локальный подъем гребневого рельефа, отнесенный к подразделению А2i. На отпечатке этот признак выглядит как темные точки. Интерпретируется как столкновение с агрессивными людьми. Если данное нарушение находится на какой-нибудь первостепенной линии (рис. 4, точечный подъем рельефа в красном круге расположен на линии жизни — зеленый), то при этом возможны физические травмы. Травматизм выражен также нарушением группы В. В нашем примере это компенсированный (это означает, что раз разрыв закрыт линией, на рис. 4 — это дополнительная линия жизни — желтый) разрыв линии жизни. Есть нарушения группы С — треугольники на линии головы (рис. 4, треугольники — оранжевый, линия головы — синий). Наконец есть еще один признак, который выражает нападения людей. Кожный рельеф приподнят таким образом, что формирует фигуры, похожие на человеческие. В нашем случае таких фигур две (рис. 4, выделено черным). Этот признак отнесен к группе А2е.
