Долгие годы Джон Хилкоут снимал клипы для Ника Кейва, групп «Depeche Modе» и «Maroon 5». Но не брезговал Хилкоут ни сценарным, ни режиссерским трудом. Кино у него выходило недурственное. Настолько, что Канны-2012 пригласили его фильм «Самый пьяный округ в мире» в Основной конкурс. Тем более, что ради музыкального оформления этой картины Ник Кейв, Уоррен Эллис, Марк Ланеган, Эммилу Харрис, Ральф Стэнли и Вилли Нельсон создали группу «The Bootleggers».
И вот, наконец, украшенный четырнадцатью умопомрачительными треками от «The Bootleggers» фильм «Самый пьяный округ в мире» выходит на этой неделе в российский прокат.
Кстати, Ник Кейв решил не ограничиваться музыкальным оформлением, рок-музыкант отважился приложить руку к разработке сюжета. Конечно, работал Кейв вместе с писателем Мэттом Бондурантом: ведь именно по мотивам его книги «Самое мокрое место в мире» и создавался сценарий. Более того, в основу романа легла история деда самого Бондуранта, которому «повезло» родиться в начале ХХ века, накануне принятия сухого закона и Великой Депрессии.
Собственно Джек (Шайа ЛаБаф) был самым младшим братом в семье известных на всю округу бутлегеров Бондурантов. Да только ни статью, ни характером не вышел. А потому его старшие братья Форрест (Том Харди) и Говард (Джейсон Кларк) не торопились выделить младшенькому свой личный участок работы в деле изготовления и распространения виски.
Братьев сплотила беда: за бескомпромиссность на них ополчились власти, мечтавшие урвать свой кусок пьяных денег.
А помощник окружного прокурора Чарли Рэйкс (Гай Пирс) решил доставить себе особое удовольствие, приняв личное участие в уничтожении несгибаемой семьи Бондурантов. Начать было решено с Форреста – как самого крепкого. Рэйкс оказался напыщенным, недальновидным ослом и не учел, не просчитал, что в остальных братьях бродит та же закваска. Что им нужен лишь повод доказать свою принадлежность клану Бондурантов.
В душном, пыльном южном городке событиям положено развиваться неспешно. Здесь люди недоверчивы к переменам и незнакомцам, зато если примут за своих, то навсегда. Здесь воздух пропах виски, который гонят из любого подручного материала, а не гонит только ленивый.
Потертая кожа на ремнях давно задубела и пропахла потом. А машины, на которых доставляют товар, устарели задолго до того, как их стали использовать бутлегеры.
И человеческая жизнь на юге ничего не стоит, а потому кровь льется рекой. Особенно, если в воздухе повиснут такие слова, как предательство, измена, месть. И красивые южанки обязательно достанутся главным героям: ведь даже самым добропорядочным девушкам всегда нравятся отпетые хулиганы с горячими сердцами. Каждую из этих тонкостей учел Джон Хилкоут, реконструируя историю вековой давности. С одной стороны ему было необходимо удержаться в канонах классического вестерна.
С другой, доказать, что его фильм – новое слово в старом жанре. А для этого мало собрать в фильм звездный состав (хотя Гари Олдман в своей микроскопической роли главы мафиозного клана был поистине неподражаем). Недостаточно лишь реинкарнировать повадки и костюмы и соорудить несколько самогонных аппаратов. Хилкоуту удалось создать совершенно уникальную атмосферу полного погружения зрителя в события. До смутного трепета от ожидания, до физического отвращения от жестокости, до искренней радости от красоты жизни. Такое запоминается надолго.
